Книга По Мыслящим Королевствам, страница 84 – Алан Дин Фостер

– Хотим. – Поскольку Симна ибн Синд, судя по всему, неожиданным и странным образом лишился дара речи, весь разговор пришлось вести Эхомбе. – Мы направляемся в королевство, которое называется Эль-Ларимар.

Станаджер, слегка расширив глаза, откинулась в объятия своего кресла. Северянин почувствовал зависть к мебели.

– Слышала о таком, но никогда там не бывала. Насколько я помню, Эль-Ларимар находится в глубине материка, далеко от морских портов. Во всяком случае, не близко от Калекса.

Симна вдруг снова обрел голос: он застонал.

– Понятно. – Эхомбу не удивили и не расстроили эти сведения. – Наша конечная цель – достичь Эль-Ларимара. Однако, чтобы туда добраться, нам нужно сначала переплыть океан.

Капитан кивнула:

– У нас есть место, и я могла бы взять вас, – Ее глаза встретились с взглядом Симны. – Хотя совершенно ясно, что вы не моряки. Вы и ваши создания не должны путаться под ногами у моей команды. Имейте в виду, вас не станут ограничивать в передвижении, я только прошу, чтобы вы думали, куда идете и что собираетесь делать.

– Не так давно мы переправились через Абокуа, – сообщил северянин, – и у команды, которая нас везла, не было поводов для жалоб.

Повернув голову влево, Станаджер презрительно фыркнула:

– Абокуа! Пруд, лужа, где плещутся детишки!.. Я прорывалась сквозь шторма, которые больше всего Абокуа. Но по крайней мере вы знаете, как пахнет соленая вода. – К разочарованию Симны, она снова обратила все внимание к Эхомбе. – Сколько вы можете заплатить?

Теперь наступила очередь пастуха проглотить язык. В азарте поисков и в конце концов обретения судна, готового перевезти их, он совершенно забыл, что за проезд, несомненно, придется платить. Такой промах был вполне понятен. Среди наумкибов подобные вопросы поднимались нечасто, лишь когда в деревню наведывались редкие торговцы, совершающие долгий переход с севера из Уолаба или Аскакоса.

Не в состоянии ответить, Эхомба повернулся к своему более светскому другу.

– Если ты думаешь о членгууском золоте, братец, так оно кончилось. Мы истратили все до последней монеты. Я знаю твои мысли, но ни в мешке, ни в рубахе у меня ничего не припрятано. Жаль, конечно. Надо было отложить побольше.

Станаджер молча выслушала эту короткую тираду.

– У вас есть что-нибудь на продажу? Что-то ценное, с чем вы готовы расстаться?

Северянин начал отвечать, однако Эхомба остановил его прежде, чем слова вылетели изо рта:

– Нет! Мы рисковали жизнью, чтобы спасти Алиту от такой судьбы. Я никогда не соглашусь продать его ради собственных нужд.

Симна испытующе посмотрел на друга.

– Даже чтобы переплыть через Семордрию?

– Даже для этого. – Пастух снова повернулся к капитану. – У нас очень мало имущества, и оно нам необходимо.

Станаджер кивнула, тряхнув рыжими волосами, и начала подниматься из-за стола.

– Тогда желаю вам успеха в вашем трудном предприятии, господа. Прошу меня извинить: у нас впереди напряженное плавание, надо сделать последние приготовления. – Аудиенция была окончена.

Эхомбу не охватила паника – он не привык поддаваться чувствам. Однако, увидев, что их единственная надежда пересечь океан сейчас выйдет в дверь, он заволновался. Неожиданная мысль заставила его привскочить с кресла и повысить голос.

– Подождите! Пожалуйста, одну секунду.

Станаджер Роуз неуверенно села, сохраняя на загорелом лице нетерпеливое выражение. Симна с любопытством наблюдал за высоким другом. Северянин ожидал, что Эхомба начнет рыться в своей котомке, но произошло нечто иное. Пастух сунул руку в один из карманов своей юбки и немного покопался там. То, что он извлек наружу, заставило Симну прищуриться.

При виде мешочка размером с кулак Станаджер кивнула:

– Что у тебя там, верзила? Золото, серебро, безделушки?

– Камушки. – Эхомба, как бы извиняясь, улыбнулся. – С берега около моей деревни. Я захватил их с собой, чтобы они напоминали мне о доме и о море. Когда я начинаю слишком скучать, я лезу в карман и тру их друг о друга, слушаю, как они поскрипывают. – Он отдал мешочек Станаджер. – Однажды, когда я был гораздо моложе, с дальнего юга в деревню пришел торговец. Мой друг играл около дома вот с такой галькой. Купец случайно увидел эти камни, и они ему очень понравились. Он предложил семье моего друга много красивых вещей. Получив одобрение Асаба, они совершили обмен. – Пастух жестом предложил капитану открыть мешочек. – Если они представляли ценность для купца, пришедшего из самого Аскакоса, то, может быть, и тебе они покажутся стоящими. – Он немного помолчал. – Хотя мне и жаль расставаться со своим памятным мешочком.

Станаджер, не питая больших надежд, все же проявила учтивость. Жалея долговязого чужеземца, она дернула за шнурок, завязывавший маленькую матерчатую сумочку, и перевернула ее вверх дном. На стол сразу высыпалась пригоршня камней. Они были неправильной формы, обкатанные морем, почти без острых краев. Попав в лучи света, лившегося через иллюминаторы, камни ярко засверкали.

Глаза у Симны раскрылись так широко, что грозили вывалиться из головы и покатиться по столу, словно яйца. Его реакция, как и все прочее, не ускользнула от внимания капитана.

– Ну что, Совиные глазки, ты тоже считаешь, что эти камни представляют ценность.

Быстро оправившись, северянин отвел взгляд и равнодушно вздохнул:

– А?.. Ну, может быть, небольшую. Я мало смыслю в таких вещах.

– Понятно. – Станаджер переводила пытливый взгляд с одного гостя на другого. – Да, я тоже не знаток «гальки», но мой суперкарго очень хорошо разбирается в камнях и их стоимости. Скоро мы все выясним. – Обернувшись назад, она крикнула в открытую дверь: – Териус! Найди старика Броча и пришли сюда!

Они ждали молча, капитан «Грёмскеттера» – во всей своей суровой красоте, Эхомба – с преисполненной надежды улыбкой, а Симна – глядя вдаль с нарочитым безразличием.

– Куда это ты уставился, крошка? – наконец раздраженно спросила северянина Станаджер.

– Я-то?.. Да нет, капитан, никуда, совершенно никуда. Думаю, просто испытал мгновенное потрясение, вот и все.

Она тихо хихикнула.

– Последний парень, который пытался комплиментами проложить курс в мою койку, оказался в трюме и сидел там, пока мы не бросили якорь в порту Харинброк. К тому времени ему так хотелось убраться с «Грёмскеттера», что было совершенно наплевать, как выгляжу я или кто-нибудь другой.

Симна напустил на себя такой серьезный вид, что Эхомбе пришлось отвернуться, дабы скрыть смех.

– Помилуйте, капитан, вы пребываете в глубочайшем заблуждении! Подобные помыслы никогда бы не могли прийти мне в голову! – Со скорбным видом он приложил руку к сердцу. – Да будет вам известно, что я принял обет безбрачия до благополучного завершения нашего путешествия, и поэтому ни один член вашей команды, будь то мужчина или женщина, в моем присутствии не должен испытывать ни малейшего беспокойства на этот счет.