Книга Триумф душ, страница 11 – Алан Дин Фостер

Затем пастух вновь взглянул на покрытого пятнами водяного человека. Тот расположился в самой гуще водорослей и терпеливо ждал. Эхомба особым образом округлил губы и издал какие-то странные звуки. Чем-то они напоминали бульканье ребенка, пускающего пузыри под водой. После всего, что за эти дни случилось с кораблем и экипажем, Териусу было куда легче взять себя в руки. Он даже не вздрогнул, когда саргассовый человек ответил пастуху на таком же булькающем языке.

– Добрый день, саргассовый человек. – Эхомба очень надеялся, что воспроизводимые им звуки похожи на те, которым когда-то обучал его дедушка.

И по-видимому, он не забыл его уроков, потому что, к радости Этиоля, существо ответило. И Эхомба понял его.

– Здравствуй, сухопутный человек. Ты занятно выкрашен, – пробулькал житель моря.

– Ты имеешь в виду, что я не зеленый?

Эхомба улыбнулся. Его собеседник не ответил улыбкой, но удивительно ровно округлил губы – совсем как «О». Язык и глотка у него были совершенно черные.

– Никак не ожидал, – продолжал Эхомба, – встретиться с одним из твоих сородичей в этих пустынных краях.

– С одним? – Саргассовый человек вытащил из воды гибкую руку и расчистил перед собой водоросли. – Здесь вся моя семья: жена и трое ребятишек, а также дядя и его супруга; у них двое детей. А еще мой двоюродный брат.

Эхомба во все глаза смотрел на окружающие шлюпку водоросли, но никого не мог разглядеть.

– Наверное, они далеко отсюда?

Саргассовый человек забулькал, и этот его «смех» напомнил пастуху хлюпанье, исходящее из забитой дренажной канавы.

– Совсем рядом. – Повернувшись, саргассовый человек показал рукой вниз, в глубину.

Тут же два маленьких саргассенка высунулись из воды и хихикнули совсем как человеческие детишки лет восьми. Они так напугали Териуса, что он уронил весла из рук. Водяные озорники проплыли вдоль борта к корме и исчезли из виду.

– Нам понравилось это место, – сказал саргассовый человек. – Здесь всегда тихо, ветры мягкие. Сюда не заплывают корабли сухопутных людей, никто не забрасывает сети, не орудует крючьями. – Его темное лицо потемнело еще больше. – И акул здесь нет, зато травы сколько угодно, а значит, много сытной еды.

У Эхомбы загорелись глаза. Любопытство одолело его. Когда еще представится случай поговорить с таким необычным существом! Вопросов у него было полным-полно, и он не хотел обрывать столь интересную беседу расспросами о том, как бы их кораблю выбраться отсюда.

– Чем же так хороша трава?

– Это как сады, которые разводят сухопутные люди, – ответил саргассовый человек. – Она сама по себе очень вкусная, а кроме того, в ней живут креветки, рыба, морские коньки и еще очень много разных мелких существ. Есть моллюски – их надо высасывать из раковин. О, еды здесь полно!

Саргассовый человек неожиданно сунул руку в плотный слой водорослей и, вытащив оттуда молоденького осьминога, протянул его Эхомбе.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался пастух.

– Что это он выделывает? – спросил Териус, выглядывая из-за спины Эхомбы. – О чем вы говорите?

– Еда, – коротко пояснил Эхомба.

– Ага, – кивнул Териус. В его голосе не было недовольства: он-то как раз любил осьминогов. – Спроси его, как нам отсюда выбраться.

– Я как раз к этому подхожу. – Огорченно вздохнув, Эхомба вспомнил, что он здесь не затем, чтобы обсуждать прелести жизни в саргассах, и что люди на корабле с надеждой следят за тем, кто вызвался вытащить их из этого глупого положения. – Нам очень понравилась ваша долина, – продолжал он, – и мы бы рады погостить здесь немного, но у нас есть дела на другой стороне океана.

– Вы, люди суши, слишком много времени уделяете делам и слишком мало – самой жизни. Если бы вы побольше плавали по морям, то узнали бы, что такое истинное счастье.

– Ты как нельзя более прав, – ответил Эхомба, – но у меня там, – он указал на юг, – есть стадо. Коровы, овцы, козы. Они, к сожалению, не могут жить в море, как медузы или моллюски.

– Я понимаю, – посочувствовал саргассовый человек и отправил в рот что-то синее.

– Трудность в том, – продолжал Эхомба, – что наш корабль не в состоянии преодолеть стены долины. Здесь недостаточно ветра, чтобы набрать подходящую скорость, и если даже мы попробуем разгоняться по кругу, то все равно сползем обратно. Нам нужна помощь.

Саргассовый человек с важностью покивал. Эхомба невольно подумал: какие мысли скрываются за его непроницаемыми черными глазами? Для того, кто так любит море, соблазн пожелать кому-то такой же жизни почти непреодолим. Правда, подумал Эхомба, не все желания осуществляются.

– Мы тут бессильны. – Саргассовый человек горестно развел руками. – То есть мы могли бы вытолкнуть ваш корабль из саргассовой долины, но для этого понадобится не меньше тысячи моих сородичей. Беда в том, что они живут дальше к югу, где вода теплее и трава гуще.

– Значит, вы ничем не можете помочь? – Эхомба был разочарован, но не удивлен.

– Ничем. То есть мы сами – ничем! – Саргассовый человек приложил четырехпалую перепончатую ладонь ко лбу и добавил: – А вот другие – могут.

– Другие, – оживился Эхомба. – Дельфины? Здесь есть дельфины? Я мог бы сам поговорить с ними, объяснить, что нам нужно.

– Нет, дельфинов здесь нет. Они любят простор, где легче дышится и можно плавать быстро. И более крупных их сородичей тоже тут не бывает. Это, конечно, плохо. Несколько китов запросто вытащили бы вас отсюда. Но мне кажется, я знаю кое-кого, кто мог бы помочь вам. Ты мне понравился, человек суши. Ты пришел, чтобы побольше узнать о нас, чтобы учиться, а не поучать, ты пришел без острог и сетей, как другие твои сородичи. Ты видишь в океане не только источник добычи. Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

С этими словами он начал погружаться в скопление водорослей.

– Подожди! – воскликнул Эхомба. – Когда мы узнаем, поможешь ли ты нам?

– Когда придет король. Если он пожелает прийти, – пробулькал саргассовый человек.

И исчез.

Этиоль, стоя на носу шлюпки, упорно вглядывался в толщу саргассов. Там кипела жизнь. Маленькие рачки сновали между стеблями, серебристыми искорками вспыхивали в солнечном свете мелкие рыбешки, большие медузы плавно колыхались между кучками травы, словно намокшие кружевные салфетки… Но нигде не было видно саргассового человека. Как и его отпрыскам, ему было достаточно опуститься на какие-нибудь несколько футов, и теперь он, наверное, от души посмеивался над сухопутным человеком, чей взгляд не мог проникнуть в толщу воды.

Эхомба уселся на банку и потянулся: у него затекла спина.

– Греби к кораблю.

Териус взялся за весла, и шлюпка начала выбираться из скопления травы.

– Так как же, сэр? – спросил первый помощник. – Что сказал этот парень? Он нам поможет?