Онлайн книга «Инфернальная музыка»
|
– Либо мы каким-то чудом их обогнали, либо они действительно прекратили погоню. Передышка нам не повредила бы. Надо воспользоваться такой удачей. – Я – за. Умаджи изящно опустилась на плоский черный камень. – Мы вс-се очень ус-стали! – воскликнула Сешенше. Остальные принцессы хором поддержали ее. Джон-Том, ощутив легкое прикосновение к плечу, повернулся и угодил под прицел ясных синих глаз. – Сударь, вы и взаправду чаропевец? Он выпрямился во весь рост, с трудом заставив себя не привстать на мыски, изо всех сил втянул живот – Мадж даже удивился, что внутренности не взбугрили спину его друга. Прежде чем Джон-Том успел откликнуться, подала голос Сешенше, в ее тоне благоговения было поменьше. – Ес-сли вы такой великий чаропевец, почему не раздобудете нам одну-две королевс-ские кареты? – Или шесть карет, – прошептала Квиквелла. – С могучими животными в упряжке и вышколенными кучерами на козлах. – Если уж на то пошло, – вмешалась Пиввера, – почему просто не доставить нас домой посредством волшебства? Этот кратковременный, но энергичный натиск привередливых и требовательных принцесс вынудил Джон-Тома попятиться к дереву. Мадж поглядывал на него, не пряча ухмылки. – Минуточку, минуточку! Все не так просто. Магия – это вам не точная наука. Выдр хихикнул. – Эхма, жалко, не слышит твоих слов старина Клотагузка. Джон-Том метнул в него испепеляющий взгляд и снова обратился к шумным и настойчивым особам королевской крови. – Я вот что пытаюсь сказать. Да, я имею некоторое отношение к магии, но лишь к ее определенным разновидностям. Одна из них, например, – оборонное волшебство. Что же касается мгновенного переноса в пространстве, особенно переноса живых существ, это штука в высшей степени сложная и далеко не безопасная. А если б дело обстояло иначе, неужели вы думаете, я бы ходил пешком? Нет, с таким явлением природы, как чудеса, необходима крайняя осторожность. Он выбрал наугад Умаджи и продолжил, обращаясь к ней: – Вот представьте, уважаемая принцесса: я пытаюсь отправить вас домой с помощью песни, а вы оказываетесь на родине Пивверы. – Или, – сухо добавил Мадж, – он отправит вашу голову во дворец Пивверы, туловище – к Алеукауне, а прелестный задок… – Выдр, ты забываешься! Закутанная в шелк горилла возмущенно сверкнула глазами. – Не волнуйтесь, ваша мускулистость, я со всем уважением. Мой музыкальный компаньон не даст соврать: я умею ценить дамские попки. – Так что увольте. – Джон-Том беспомощно развел руками. – Слишком велик риск. – Но разве вы не переносили нас только что по этой самой дороге с помощью волшебства? – напомнила Ансибетта. – Выбранная мною чаропесня не требовала конкретных мест, – объяснил Джон-Том. – У магии в таких случаях больше свободы для маневра. А иначе приходится иметь дело с фрактальными силовыми линиями, связанными с пространственными промежутками. Она наморщила идеальной формы носик. – Поистине, волшебство – очень сложное понятие. Мадж счел необходимым внести ясность. – Он вот че пытается растолковать вашей компании: нет гарантий, че цуккини при волшебном переносе не превратится в помидор. У Пивверы дернулись усы. – Но зачем переносить цуккини с помощью волшебства? – И что такое цуккини? – добавила Сешенше. – Фрукт, – тихо объяснила Квиквелла. – Круглый, синий, с розовыми крапинками. – Нет, нет! – поспешила поправить ее Умаджи. – Он длинный, фиолетовый, блестит. – Вы уверены? – засомневалась Ансибетта. – А я думала… – Дамы, я вас умоляю! – Джон-Том стер пот со лба. – Если бы я умел в целости и сохранности телепортировать цуккини или помидоры, я бы и вас с радостью вызволил из болота. Но я боюсь… боюсь, мне не хватит профессиональных навыков. Поэтому лучше не будем терять время на пустые разговоры и отправимся в Машупро. – Я поняла. – И Квиквелла упрямо шепнула: – Синий. – Фиолетовый! Умаджи гневно уставилась на муравьедку, та в ответ высунула язык. Жест получился очень внушительный – в силу необычной анатомии Квиквеллы. – Так какой же вы чаропевец пос-сле этого? Сешенше скрестила лапы на мохнатой груди, ее морду исказила гримаса гнева. Столь же быстро пришли в негодование и ее царственные подруги. Бурная реакция спасенных пленниц застигла Джон-Тома врасплох, и он растерялся. Однако перепалка не прекратилась, поскольку Мадж никогда не лез за словом в карман. – Щас я вам скажу, че он за чаропевец! – исторгся из глотки выдра совершенно несвойственный ему свирепый рев, заставивший умолкнуть юных дам. – Тот самый чаропевец, который тока че кажной из вас спас ее благородную заднюшку, вот он кто! А вы, чем доставать чувака дурацкими упреками, лучше б придумали, как его отблагодарить за спасение от пожизненного рабства и плена! Долгую смущенную паузу нарушила Умаджи. – Пожалуй, прав речник. Что случилось с нашими манерами? – Она изящным движением откинула свисающий на глаза конец шелковой ленты. – Умаджи верно говорит: мы не должны забывать о с-своем положении. Сешенше умела не только выходить из себя, но и признавать свои ошибки. Она приблизилась к Джон-Тому, обняла его лапой за шею, заставила склонить голову и лизнула от всей души в правую щеку. Язык – точно наждак, отметил человек. Остальные бывшие пленницы, тоже пристыженные, последовали ее примеру. От пылких объятий Ансибетты Джон-Том не получил должного наслаждения – потому что им предшествовало извинение Умаджи. Разумеется, горилла не желала ему ничего плохого, но осталось впечатление, будто он свалился с двадцатифутовой кручи. – Ну, раз уж вы не в состоянии перенести нас домой наименее утомительным образом, – произнесла Алеукауна, когда с извинениями было покончено, – может быть, хотя бы обеспечите нас приличными спальными помещениями? – А еще – походной обувью, ведь тут явно недос-статочно мужчин, чтобы нас-с нес-сти. Сешенше подняла лапу в легкой сандалии. – Разве что по очереди… – задумчиво добавила Квиквелла. Мадж глубоко вздохнул, а затем улыбнулся чаропевцу: – Не обижайся, шеф. Принцессы славятся легкомыслием. Найк уже давно помалкивал, но тут отвлекся от своего занятия, то бишь изучения дороги. – Вы, конечно, можете спорить, но почему бы не заниматься этим на ходу? Погони сейчас нет, однако из этого не следует, что она прекратилась. А вдруг завтра к миньонам Манзая придут свежие мысли? |