Онлайн книга «Хаосовершенство»
Место, в которое люди Ахо доставили Патрицию, Олово очень понравилось, даже он не смог бы придумать ничего лучше. Это был заброшенный цех, стоящий на самом краю промышленной территории Франкфурта. В районе свободных предпринимателей, что прилепился к зоне корпоративных производств, — близкое соседство с ней гарантировало бизнесменам спокойную жизнь. Цех представлял собой квадратное двухэтажное здание без окон, бетонный куб, в который вели две двери и ворота. Его небольшой дворик даже не был огражден: с трех сторон его подпирали чужие заборы, а по фронту стояли штабеля пластиковых ящиков, когда-то, по всей видимости, предназначавшихся для готовой продукции. Они-то и обеспечивали укрытие охранникам настоятеля. Внедорожники, на которых прибыли Ахо и его люди, въехали внутрь здания — незачем дорогим машинам мозолить глаза окрестным работягам. Точного количества телохранителей Олово не знал, снаружи разглядел семерых, но подозревал, что внутри, помимо Ахо, находятся четверо-пятеро бойцов. С одной стороны, вполне достаточно для проведения тайной операции, с другой — маловато. Все зависит от того, как поведет себя Джезе. Олово уселся на землю и, ожидая приезда архиепископа, достал из рюкзака пару бутербродов. — Ловушка, — проворчал Зум. — Звонок неизвестно от кого, потом еще один звонок, тоже неизвестно от кого… — Номер этого коммуникатора знала только Патриция, — хмуро ответил Джезе. — И человек, который позвонил, сказал, что он от нее. — И направил нас сюда. — Да. — Другой человек тоже направил нас сюда, — напомнил Рихард. — Это ловушка, Папа. — Возможно, — помолчав, признал архиепископ. Зум погладил лежащую на коленях «дрель». Он разговаривал с Папой с переднего сиденья бронированного внедорожника, что неспешно ехал по одной из улиц Ackerfeld, заставленной фургонами, фургончиками и полуприцепами местных промышленников. Помимо Рихарда и Джезе в машине был только водитель, однако сзади шли еще два внедорожника с десятком вооруженных до зубов «кельнских братьев». — Мы даже не знаем, там ли девчонка, — продолжил Зум. — Там, — уверенно ответил Джезе. Рихард недоверчиво поднял бровь. — Точно? — Я чувствую. — Ладно… — Зум знал, что некоторые вещи ему недоступны, а потому просто принимал их на веру. Если Папа сказал, что Патриция там, значит, так оно и есть, Папа не ошибается. — В таком случае нужно собрать побольше людей и обложить козлов со всех сторон, а не переть напролом. — Рихард внимательно посмотрел на архиепископа и осторожно добавил: — Это будет разумно. Потому что до сих пор Папа действовал опрометчиво. Получив сообщение, Джезе вылетел из кабинета как ошпаренный. На ходу велел обеспечить розыск и слежку за неким «Дромадером», добежал до гаража, прыгнул в машину и велел гнать. Куда? А разве «Дромадер» еще не обнаружили? Вы что, спите, уроды?! За что я, мать вашу, плачу машинистам? Впервые в жизни Зум видел Папу таким… нет, не взволнованным, а находящимся на грани нервного срыва. Выехали быстро, еще до того, как получившие серьезную «вставку» машинисты засекли «Дромадер» на въезде в Ackerfeld. Джезе велел прибавить, догнать мерзавцев, но не успели, пока добирались до промышленной территории, получили сообщение, что «Ауди» заехал в цех. Ошибка исключалась — последние пять минут «Дромадер» вели через дирижабль СБА. Выяснив место, в котором укрылись похитители, Зум почувствовал легкое волнение, которое всегда посещало его перед хорошей дракой, а вот Папа, к некоторому удивлению Рихарда, затих. Не успокоился — Зум видел, как подрагивают от бешенства пальцы Джезе, но затих, задумался, невидящим взглядом изучая тусклый пейзаж Ackerfeld, и среагировал только на замечание Рихарда о ловушке. — Еще минут двадцать, и здесь будет полно наших. — Слишком долго, — качнул головой Джезе. — К тому же там ждут только меня. — Кто? — Вопрос Зум задал машинально, от неожиданности, потому и получилось, что, задавая его, он уже знал ответ. — Ахо, — спокойно произнес Папа, глядя на показавшийся цех. — Наш любимый настоятель. Над неуклюжим бетонным кубиком вилась грозовая туча любопытных духов Лоа. «Сегодня будет славная драка!» «Сегодня победит сильнейший!» «Сегодня…» Духи предвкушали сражение, парили, в нетерпении поглядывая на приближающегося архиепископа, и посмеивались. Казалось, все Тринадцать Пантеонов собрались в похожий на помойку Ackerfeld, бросив Землю на произвол судьбы. — Останавливайтесь, приехали. — Машины прижались к тротуару. — Дальше я пойду один. — Не пущу. Ты готов умереть ради девчонки? Зум крайне редко говорил архиепископу «ты», только в минуты опасности, да еще один раз, во время старого разговора по душам, после которого принял решение служить Папе. И сейчас сказал, потому что хорошо, как ему казалось, понял ситуацию. — Да. — Здорово тебя зацепило. — Она единственная, Рихард. — Джезе улыбнулся. — Она — единственная. И сейчас она в беде, так что я иду. — Тебя расстреляют прямо во дворе. С дирижабля засекли семерых охранников, они не позволят… — Ты не понимаешь. — Папа поднял указательный палец. — Сначала Ахо попытается достать меня сам. Мы будем биться один на один, и только в том случае, если он не сдюжит, на меня набросятся хунганы. Не раньше. — Уверен? — Он сам загнал себя в ловушку, — объяснил Джезе. — Он здесь, и я здесь, мы должны выяснить отношения лично, иначе ему придется убить всех, кто его сопровождает. Ведь одно дело подсылать наемных убийц, и совсем другое — отказаться от схватки. Прояви Ахо трусость, высшие иерархи Вуду усомнятся в его силе, и очень скоро среди них появится новый Джезе, который не побоится бросить вызов настоятелю храма Иисуса Лоа. Или же несколько новых Джезе. В любом случае будет раскол, потому что во главе Католического Вуду должен стоять непререкаемо сильный хунган. Точка. — Держи лапу, Рихард, надеюсь, увидимся. — Папа пожал телохранителю руку. — Если ты не устоишь, мы размесим здание в грязь, — медленно произнес Зум. — Приедут люди, и мы сожжем домишко к чертовой матери. Если сумеем, конечно. Зум понимал ситуацию правильно: победив Папу, Ахо прикажет ликвидировать всех его людей, так что лучше самим начать драку — шансов больше. Поэтому и отговаривать телохранителя архиепископ не стал. Посмотрел другу в глаза и тихо сказал: — Спасибо, Рихард. |