Онлайн книга «Хаосовершенство»
— Хорошо, — кивает Кристиан. — Уходим. Он понимает, что должен как можно скорее увидеть Агату. Уходим. Даже сейчас, когда Сингапур сгорает, как хороший бифштекс в руках неумелого повара, слово Заказчика остается словом Заказчика. Офицер СБА выделяет им бронированный внедорожник — их собственный остался рядом с бронетранспортером — и трех человек сопровождения. Их везут к отелю с максимальным, учитывая обстоятельства, комфортом и уровнем безопасности. Они даже слегка расслабляются. — Никогда больше, — бормочет Жозе. — Никогда больше в Сингапур… Ни ногой… «А куда, твою мать, куда?» Кристиан через силу улыбается. В отеле тоже все хорошо, за тем исключением, что нет электричества и работает всего половина лифтов. Но это ерунда. Во-первых, резервные генераторы рассчитаны на сутки непрерывной работы, а во-вторых, гостей в «Pan Pacific» почти не осталось. Все они переселились в транспортный узел, штурмуют самолеты, дирижабли и суда. Гости не хотят оставаться там, где стреляют. Дураки несчастные, спросили бы у Криса, он бы рассказал, что стреляют сейчас везде. — Агата! — Кристиан проходит в апартаменты. — Агата! Жозе торопливо опустошает сейф, забирает документы, деньги, затем начинает лихорадочно собирать рюкзаки. Жозе всегда занимается вещами. — Агата! — В спальне пусто, во второй спальне тоже. — Агата! — Она здесь, — громко говорит Дитрих. Он тоже вошел в апартаменты. Голос «гвардейца» звучит глухо. Кристиан еще не до конца пришел в себя, иначе обязательно насторожился бы. Почуял бы неладное. А так он спокойно идет на голос и замирает в дверях ванной комнаты. — Агата… Она улыбается. Ей хорошо. Или было хорошо до того, как остановилось сердце. Впрочем, учитывая, что именно этого она и добивалась, в улыбке нет ничего странного. Ей хорошо. Обнаженная Агата лежит в ванне, прозрачная вода, в которую добавлена вызывающе дорогая ароматическая настойка, мягко обволакивает роскошное тело. Поза аккуратная, продуманная, бывшая модель не хотела, чтобы ее нашли абы в каком виде, ведь у нее есть вкус, все должно быть красиво. — «Синдин», — бурчит Дитрих, поднимая с пола шприц. — Передоз, мать его… Бросает шприц обратно и вынимает коммуникатор. Он должен доложить. А Кристиан смотрит на губы, которые целовал несколько часов назад. Запах пота и копоти смешивается с идущим от воды ароматом, туманит чувства, намекая на нереальность происходящего. На то, что все вокруг окончательно рехнулось. — Ой… — Подошедший Жозе понимает, в каком состоянии друг, но сдержаться не может: тихо ойкает от неожиданности. Или от жалости к Крису. — Ой… — Покончила с собой, — тихо произносит Дитрих в коммуникатор. Но слова для Кристиана — белый шум, находящийся вне восприятия. Он видит только улыбку любимой женщины. «Ты не поверила… Увидела слишком много дерьма и не поверила мне…» Дитрих слушает коммуникатор, кивает. — Понял! — Подходит и протягивает устройство фотографу: — С тобой хочет говорить Заказчик. — Что? Дитрих опытен, все понимает, поэтому не тратит время на объяснения, а вкладывает коммуникатор в руку фотографа и поднимает ее к уху. — Кто это? — Мне очень жаль, Кристиан… Какая тупая и пошлая фраза! Фотографу почему-то становится смешно. А потом — сразу горько. И он шепчет: — Что вы знаете о жалости? На несколько мгновений в коммуникаторе становится тихо, после чего Заказчик коротко отвечает: — Ничего. И эти честные слова взрывают Криса. — Мы в дерьме, вашу мать, понимаете? В дерьме! Она просто не выдержала! Она сломалась, черт бы вас всех побрал! Она сломалась от дерьма! От безнадеги и дерьма! Она не хотела, но сломалась! А вы говорите, что вам жаль? При чем тут, вашу мать, жалость? Мир тонет в дерьме! Захлебывается! Рано или поздно мы ляжем рядом с ней! Все мы, вашу мать! Все!! Заказчик молчит. Дитрих молчит. Жозе молчит. Все молчат. И Агата молчит тоже. Молчит и улыбается. Одна из всех. Потому что ей кажется, что ей лучше, чем им. — Слишком много дерьма, — обессиленно заканчивает Кристиан. Его бьет крупная дрожь. — Слишком много дерьма, вы слышите? Где же, мать вашу, совершенство? Он хочет плакать, но не может. И от этого становится совсем плохо. В зеркале появилась трещина, оно больше не хочет отражать рехнувшийся мир. Оно устало. — Вы хотите увидеть совершенство? — ровно спрашивает Заказчик. Кристиан смотрит на мертвую Агату. — Вы хотите увидеть совершенство? Со второй попытки смысл вопроса доходит до фотографа, и он кивает: — Да. Он мечтал о тихом уголке, верил, что есть спасительный рай, но ключи от него не вызывают радости. Вообще никаких чувств не вызывают. — Дитрих получил инструкции, — спокойно сообщает Заказчик и отключается. Главный «гвардеец» забирает коммуникатор и сообщает: — Через десять минут на крышу отеля сядет вертолет. — Мы должны ее забрать, — говорит Кристиан. — Похороним как положено. — Хорошо, — соглашается Дитрих. — Не проблема. — Я сам ее вытащу из ванны, — продолжает фотограф. — Принеси халат. — Хорошо. Дитрих идет за халатом, а Кристиан поднимает «шиву», ловит улыбающуюся Агату в объектив и нажимает на кнопку. Кадр № 667. Анклав Сингапур, конец июля. Мертвая фея. * * * Последний Храм. Дорога верных — Вышел к озеру! — громко сообщил идущий первым Афанасьев и, не удержавшись, добавил: — Оно большое. — И красивое, — поддакнул Берг. — И большое, — хмыкнул Шаров. — Мать моя женщина! Да это же ледник! — Черт! Правда! — За языками следите! — Твою мать, Берг, можно подумать, ты сам не офигел! — Чертыхаться здесь не надо! — Сюда черти не забредают! Путешествие по пещере длилось третий час, и уставшие офицеры охотно воспользовались случаем потрепаться. Какой-никакой, а отдых. Тем более что открывшийся им вид и в самом деле производил незабываемое впечатление. |