Онлайн книга «Закон абордажа»
|
Видимо, во времена давние и древние все это богатство хранилось в деревянных сундуках, а может быть, было расставлено на алтарях или стеллажах. Но сейчас сокровища утонувшей восемь тысяч лет назад страны лежали грудами на полу. Было их на вид не так много: самая большая куча побрякушек желтого металла от силы по колено — но сколько это стоит, даже и представить себе было трудно. — Тут на целый казначейский флот! — восхищенно воскликнул де Ронкадор. Альери осторожно взяла Эомара за руку и прильнула головой к плечу. — Это оно? — улыбнулась. Пират, пожимая руку возлюбленной, кивнул. — Что-то подсказывает мне, что это еще не конец… — тихо прошептала девушка. Пираты и эгерийцы осторожно бродили по сокровищнице. Эохайд чувствовал, что его разбирает смех. Держась за руку Игерны, он прокряхтел: — Надо же… Смотри, сколько золота… Если выберемся… Он хрипло засмеялся. Люди уже протянули руки к золоту, однако дон Орио сердито одернул их: — Эй, неймется? Каждый свое получит, не торопитесь! Кто первый схватит королевское золото, потащит на себе двойной груз. Нам это добро еще волочь на корабли. Забыли? — А мы? — вклинился Счастливчик. — И вы потащите, — рассмеялся капитан. — Не беспокойтесь, расплачусь за работу честь по чести! — Это как? — спросила Игерна. — Как с поденщиками — медный риэль в два дня? Пираты загоготали, к ним присоединились и эгерийцы. — Как с наемными солдатами — семнадцатая доля от цены. Чтоб еды на что имелось купить, пока до людей добираться будете! — рассмеялся Ронкадор. Пираты хмуро поухмылялись, но по их лицам можно было понять, что эта идея их не особо веселит. Под руководством лейтенанта Веринто эгерийцы принялись набивать золотом и платиной мешки — по восемь десятков фунтов на человека. В каждый такой входило множество золотых украшений и драгоценных камней. Взгляд Ронкадора выделял из груды золота то статуэтку обнаженной женщины со щупальцами вместо рук, с глазами из сапфиров и преогромными клыками; то браслет, покрытый чеканными оскаленными мордами чудовищ, то корону, вполне достойную любого короля Старых Земель, если бы не гнусные богохульные изображения, ее покрывающие. Но тут он увидел изумруд размером с апельсин, на котором была с величайшим искусством выгравирована птичка и готовая к нападению змея. Камень был так прозрачен, что буквально светился изнутри. На всякий случай Орио поднял его и положил в опустевший патронташ на поясе — мало ли… Потеряется еще, а стоимость огромного изумруда, оправленного в червонное золото, даже не поддавалась оценке. Кто-то из пиратов ковырнул тесаком восьмиугольник в центре зала и сплюнул — слой золота был не толще парусины. Эохайд равнодушно стоял и смотрел на суету. Странные мысли приходили ему в голову. Незнакомые, страшные мысли. Как будто некто огромный и сильный смотрел сейчас на мелких букашек, таскающих в лапках золотистые крупинки. Между тем бродящие по сокровищнице пираты обнаружили в углу нечто занятное — огромный, футов пятнадцать шириной бездонный колодец, окруженный бордюром из редкостного белого нефрита, покрытого изображениями исполинских чудовищ с длинными шеями. Настолько длинными, что, стоя на земле, чудища могли свободно дотянуться до солнца и луны и пожрать их — чем и занимались. Попробовали посветить вниз — но увидели лишь густую тьму. — Да, вот колодец, так колодец, — с долей восхищения бросил Скороно, десятник морских пехотинцев. — Может, туда нагадить — а то тут вроде отхожих мест не видать? — Дурак, — бросил сосед, — не кощунствуй: вдруг туда жертв всяким мерзостным богам бросали? Пусть в мире покоятся. — А может, они как раз и гадили туда, — заржал в ответ Скороно. — Надо ж им было куда-то дерьмо девать? Народу тут по всему видать много было! — Да нет — скорее уж это простой колодец: народу-то и вправду много в этой храмине обреталось — тысяч десять запросто влезет. — Ну, ваше преосвященство, — обратился к епископу Ронкадор, — если я правильно понял, мы пришли куда шли, и можете не сомневаться — все, что должно, Святая Церковь получит. Однако же не вижу никаких стражей, коих оставили тут ата-аланцы — как гласят легенды. Думаю, если и были такие, то за тысячи лет они испустили свой нечистый дух. — Не было бы никого, кто радовался бы этому более меня, сын мой, — ответил Серчер. С лицом суровым и скорбным он начал бормотать молитву. Прислушавшись, Эохайд различил: — Славно имя твое среди всех живущих и не живущих. Благи дела твои и помыслы твои. Не оставляй же верящих в тебя! Не отнимай руки твоей от мира сего. Пусть не придут времена злые и черные, не подступит великий мор и глад! Отврати посланцев Тьмы от детей твоих, не допусти демонов смерти на землю! А если уготовано это испытание тобой, Вседержителю, и неотвратимо оно, надели силой противостоять ему до конца и повергнуть легионы бесовские! Все мы на земле грешной есть дети твои. Не оставь же нас без надежды! Не лишай защиты созданных по образу и подобию твоему! — Эй, хойделлец, — толкнул Счастливчика в плечо немолодой эгерийский матрос, — никак сомлел? — Да, приятель, тут воздух спертый. — Не воздух… — бросил моряк. — Тут что-то иное. Эохайд с удивлением посмотрел на него. Эгериец ткнул пальцем в каменный колодец. «Что он имеет в виду?» — только и успел подумать пират. И тут под потолком сокровищницы, прямо над колодцем, промелькнул странный отблеск… * * *
Дон Аррано да Нуньес стянул шляпу и провел ладонью по коротко стриженным волосам. В тени, казалось, было еще жарче. С мостика было видно, как на палубе «Нуэстра Кивирры» человек пять матросов возились, пытаясь стащить с трупа пирата доспех. Задача им предстояла трудная — как расстегивать все эти защелки и замки, не повредив, знатоков в команде «Леопарда» было не сыскать. А Нуньес был настроен получить «железного Густава» целым и невредимым — он стоил приличных денег. Внизу, у фок-мачты отдыхал десяток матросов. От внимания старшего офицера не укрылось, что время от времени кто-то из них нет-нет, да и принимался тревожно озираться. Впрочем, то же самое хотелось сделать и ему. — Странно, ветер не шибко сильный, а волны вроде повыше стали… — с какой-то вымученной усмешкой изрек один из моряков. — Это бывает, — лениво ответил другой матрос. — Где-то шторм прошел, вот отголоски сюда и докатились. |