Книга Свет истины. Хроника второя, страница 71 – Игорь Недозор

Им предстояло, дождавшись, пока голова колонны муравьев-убийц пересечет рукотворный барьер, выпустить стрелы.

Остальные тронулись в путь, оставляя за собой метки, по которым поджигатели смогут их найти.

Не прошло и пяти минут, как позади коротко рявкнуло, затем слитно ударило пять или шесть негромких взрывов.

— Беру свои слова назад, святой отец! — весело брякнул Ронкадор. — Не знаю, как насчет бесов, а вот с их порождениями вполне можно справиться треклятой выдумкой неверных…

Но радость была преждевременной.

Вскоре догнавшие их, запыхавшиеся и прокопченные пират и лучник сообщили, что третий их товарищ, видно, повредился умом. Иначе как объяснить, что, не дожидаясь появления марабунты, он ни с того ни с сего разрядил свой арбалет, а потом ринулся во вспыхнувшее пламя с безумным воплем, словно атаковал невидимого врага.

Смех и веселая перебранка враз стихли.

И в этой тишине до всех донеслись еле слышные шорох и потрескивание, прозвучавшие для людей топотом адской кавалерии.

Ронкадор отметил, как переглянулись отец Тибальт и преподобный Серчер.

Экзорцист пробормотал что-то себе под нос, вроде «сила растет» или «возрастает»…

— У нас еще остался порох… — нерешительно начал кто-то

— Будет то же самое, — вдруг отрешенно бросила Кармиса. — Тьма… не допустит… Она все равно нас убьет.

— Поп-то грехи успеет отпустить? — буркнул кто-то, зло хохотнув.

— Отставить разговорчики! — цыкнул Ронкадор. — Кто будет верещать не по делу, тому я сам отпущение сделаю, своей рукой!

— Верно, дочь моя, — кивнул епископ. — Я немного ошибся, рассчитывая, что… Ладно, неважно! Милорд капитан, кто из ваших людей лучший аркебузир?

— Давай, Пьедро, — распорядился дон Орио, хотя про себя удивился: неужто святой отец намерен расстреливать муравьев из ружей?

За названным вышло еще двое.

Однако задумка была в другом.

Повинуясь командам отца Тибальта (судя по всему, этот падре службу свою начинал не с крестом, а с мечом в руках), пираты распечатали найденный среди костей бочонок с порохом. Не забыв проверить, не подпортила ли влага порох (он горел прекрасно), монах высыпал его часть на крышку, предварительно поставив бочку в центре очередного коридора.

Изрядная часть пороха плюс содержимое пороховниц было рассыпано по коридору тонким слоем. Все это было проделано без спешки и закончено, когда в начале тоннеля в свете специально оставленного для этого факела мелькнула бурая масса муравьев.

Выстрелы грянули, когда насекомые заполнили почти весь тоннель, и до головы их колонны осталось каких-то тридцать-сорок футов — к тому времени пираты уже укрылись в соседнем зале-перекрестке и присели, зажав уши и открыв рты.

Опустились на затравку серпенты, и три пули, забитые без пыжей и обмотанные вспыхнувшими тряпками, полетели к цели.

Бабахнуло так, что половина отряда оказалась сбита наземь взрывной волной, бросившей в лица людей мириады мертвых муравьев, убитых на месте воздушным ударом и огненным вихрем.

— Ваше преосвященство, а как вы догадались? — поинтересовалась Игерна, когда слух к ним вернулся и они продолжили путь.

— Вы не замечали, что при стрельбе в комнате гибнут мухи? — вопросом на вопрос ответил священнослужитель. — Есть любопытная книга профессора Рюйша о жизни насекомых…

Они шли еще какое-то время, периодически останавливаясь и прислушиваясь, но, видимо, пирамиду охраняла всего одна стая марабунты.

А потом они увидели свет в конце очередного тоннеля.

Оказавшись на пороге обширной пещеры, Эомар пролетел по инерции вперед и замер. «Вот и добрались…» — промелькнуло у него в разгоряченном мозгу.

Они оказались в обширном зале с высокими шлифованными колоннами, вырубленными, как и все тут, в толще камня. Стены украшали резные изображения довольно жутких существ, в глаза которых были вставлены драгоценные камни.

Зал тускло освещался косыми лучами из световых шахт так, что, падая на лежащий в центре золотой октагон, световые столбы рассеивались по обширному залу, отражаясь в свою очередь от мягкого сияния золота и матового холодка платины.

Видимо, во времена давние и древние все это богатство хранилось в деревянных сундуках, а может быть, было расставлено на алтарях или стеллажах. Но сейчас сокровища утонувшей восемь тысяч лет назад страны лежали грудами на полу.

Было их на вид не так много: самая большая куча побрякушек желтого металла от силы по колено — но сколько это стоит, даже и представить себе было трудно.

— Тут на целый казначейский флот! — восхищенно воскликнул де Ронкадор.

Альери осторожно взяла Эомара за руку и прильнула головой к плечу.

— Это оно? — улыбнулась.

Пират, пожимая руку возлюбленной, кивнул.

— Что-то подсказывает мне, что это еще не конец… — тихо прошептала девушка.

Пираты и эгерийцы осторожно бродили по сокровищнице.

Эохайд чувствовал, что его разбирает смех. Держась за руку Игерны, он прокряхтел:

— Надо же… Смотри, сколько золота… Если выберемся…

Он хрипло засмеялся.

Люди уже протянули руки к золоту, однако дон Орио сердито одернул их:

— Эй, неймется? Каждый свое получит, не торопитесь! Кто первый схватит королевское золото, потащит на себе двойной груз. Нам это добро еще волочь на корабли. Забыли?

— А мы? — вклинился Счастливчик.

— И вы потащите, — рассмеялся капитан. — Не беспокойтесь, расплачусь за работу честь по чести!

— Это как? — спросила Игерна. — Как с поденщиками — медный риэль в два дня?

Пираты загоготали, к ним присоединились и эгерийцы.

— Как с наемными солдатами — семнадцатая доля от цены. Чтоб еды на что имелось купить, пока до людей добираться будете! — рассмеялся Ронкадор.

Пираты хмуро поухмылялись, но по их лицам можно было понять, что эта идея их не особо веселит.

Под руководством лейтенанта Веринто эгерийцы принялись набивать золотом и платиной мешки — по восемь десятков фунтов на человека. В каждый такой входило множество золотых украшений и драгоценных камней.

Взгляд Ронкадора выделял из груды золота то статуэтку обнаженной женщины со щупальцами вместо рук, с глазами из сапфиров и преогромными клыками; то браслет, покрытый чеканными оскаленными мордами чудовищ, то корону, вполне достойную любого короля Старых Земель, если бы не гнусные богохульные изображения, ее покрывающие.

Но тут он увидел изумруд размером с апельсин, на котором была с величайшим искусством выгравирована птичка и готовая к нападению змея. Камень был так прозрачен, что буквально светился изнутри. На всякий случай Орио поднял его и положил в опустевший патронташ на поясе — мало ли… Потеряется еще, а стоимость огромного изумруда, оправленного в червонное золото, даже не поддавалась оценке.