Онлайн книга «Нож разведчика. Добро пожаловать в ад!»
|
Бледный, с расширенными глазами, находящийся в шоке Веселов резал короткими очередями. Сознание никак не могло оценить происходящее, но безупречно справлялись вбитые службой рефлексы. Серый стрелял как машина, успевая внести правку в работу напарника. Хрип, дергающиеся в агонии тела… и замерший на спусковом крючке палец Александра. Еще совсем молодая активистка, чудом избежавшая пули, вцепилась ему в ноги. Захлебываясь в истерике, она срывающимся полукриком-полустоном умоляла: – Мальчик, не надо, не надо, пожалуйста!.. Сбоку глухо гахнул «глок», тяжелая пуля разнесла женщине голову, оборвав голос, оборвав жизнь. Перед потрясенным молодым человеком возникло лицо друга с мрачными, полными жесткого холода глазами: – Это война, боец. Они все – враги. Александр так и простоял в ступоре, пока Серый доводил дело до конца. Хлопки контрольных выстрелов, путь по коридорам офисного здания – все стерлось. В себя он немного пришел, когда мучительно блевал в туалете да огнем жгло воспоминание, в котором Сергей, обмакнув скрученный из бумаги жгут в растекающуюся алую кровь жертв, что-то выводил на стене. В нос снова явственно ударил кислый запах сгоревшего пороха и тяжелый, страшный – крови. Раздирающий спазм опять вывернул наизнанку желудок. – Оно тяжело только в первый раз, брат. Шумела в раковине вода, Серый смывал брызги крови с сумок. Перед мысленным взором Веселова стояли изрешеченные пулями тела. И глаза Сергея. Жесткие, беспощадные. Что-то было в них не так, какая-то деталь… Александр так и не вспомнил, что изменился цвет. Не привычный серо-синий, а новый, неопределенный, зеленовато-коричневый. – Мы не собирались убивать и давали им шанс. Они сами выбрали смерть. Ты это понимаешь? – Да. Но ведь?.. – Сделанного не воротишь, боец. И жалеть о них не надо. Они – предатели, продающие нашу страну. Ты уничтожил врагов. Только врагов, невиновных там не было. – Я не хотел. Но тот, с пистолетом… – Ты поступил правильно. Ты – боец… Александр. Попей воды и пойдем. – К-Косте надо позвонить. – Звони. Бордовые «Жигули» заехали во двор через двадцать минут, развернулись, сдали задом к запасному выходу. Открылась водительская дверь. Костя. Подхватив ношу, придерживая за локоть Саню, Серый вышел на улицу. Взглянув на мертвенно-бледное лицо друга, Кустов окончательно понял – все пошло не по плану. Сумки легли в багажник «девяносто девятой», Веселов почти упал на заднее сиденье, Серый занял переднее. – Владимирыч?.. – Уходим. Веди машину, боец. Глянув на срывающегося в нервную дрожь Александра: – Надо по дороге купить лекарства. Что-нибудь успокаивающее. Из сильнодействующих. – Я понял. Тут недалеко аптека, проезжал. Саня, держись! Проглотивший четыре таблетки Веселов отключился, когда они остановились в третьей по очереди пробке. Взглянув в зеркало, пробиваемый от нервного напряжения на разговор Костя отметил: – Уснул. – Это хорошо. Машину увел чисто? – Да, Владимирыч. Ты знаешь, ее можно и не бросать. Не должны хватиться, в ней и бензина на донышке было, я заправлялся. И замок не ломал – ключ подошел. Давай доедем до дома, перетащим Саню и вещи, а потом разведаем – можно ли тихо поставить на место? Ты пройдешь вперед, посмотришь… Серый твердо и хладнокровно остановил напарника: – Я понял. Так и сделаем. Не нервничай, боец, держи себя в руках. Уже почти все кончено. – А если туда зайдут? – Не должны. Сегодня – точно. Двери я за собой закрыл, замок сработал. – Но ведь… – Помолчи… Константин. Потом обсудим. Переменчивая удача снова повернулась к друзьям лицом. Никто не обратил внимания, как они тащили выглядящего в дупель пьяным Александра и сумки в съемную квартиру. Никто не попался на пути, когда отогнали на место чужую машину. Лишь пробегавшая мимо и что-то почуявшая бродячая собака шарахнулась, коротко взлаяв, когда парни привинчивали назад снятые номера. Об ужине речи не зашло. Раздели и положили на матрас сонно мычащего Веселова, за ним отправился спать тоже не отказавшийся от транквилизаторов Константин. Серый прошел на кухню, запустил ноут, набрал строки в окне текстового редактора. Из несохраненного: …не было выбора, брат. Мне их не жаль, но я виноват в том, что не сумел сдержать данного тебе слова… На свое место вернулся Сергей. * * * Триста тысяч долларов. Сотни, пятидесятки… Зеленоватые бумажки с портретами заокеанских президентов явились ценой смерти тех, кто за деньги продавал Родину. И ценой преступления. Вставшие затемно парни молча умылись, позавтракали и только тогда пересчитали захваченное. Глядя на ровные пачки в упаковке чужих банков, Сергей с болью переживал совершенное. И пусть телом управляло сознание брата, но ответственность за убийство лежит в первую очередь на нем. Одно дело война – там противник противостоит тебе с оружием в руках. А устроенная бойня беззащитных гражданских… Пусть они предатели, пусть враги, но… Серый не утаил ничего, честно изложив происшедшее в сухих строках тестового редактора. Вспомнив о брате, Сергей испытал двоякое чувство. Серый не жалел о свершенном. В каждом его ответе сквозила несгибаемая уверенность в своей правоте. «Удел предателей – смерть, брат». И его можно понять. Прошедшего через ад оккупации, потерявшего Родину, близких, боевых товарищей, посвятившего и отдавшего борьбе Подполья жизнь. Но кто тогда Сергей на фоне брата-героя? Бандит. – Владимирыч, теперь точно хватит. В глазах резко возмужавшего и посуровевшего Александра легко читаются дружба, забота и преданность. – Как повезешь, Владимирыч? Костя. Тихий, спокойный, мягкий и добрый парень. Не струсил, не отступил, сработал четко и профессионально. Настоящие друзья. – Владимирыч?.. – Задумался, парни. Повезу… Есть нормальный вариант – открою банковскую карту. – Подозрительно. – Не думаю. Во-первых, – кивок в сторону работающего на новостном канале телевизора, – пока тишина. Во-вторых, сто тысяч не самая крутая сумма, да и вряд ли посольские чины вообще озвучат факт грабежа. – Сто? Возьми больше. На всякий случай. – Спасибо, Саня, но ни к чему. Двадцать тысяч – и так мощный резерв. А награбленное надо делить честно. – Захваченное у врагов. Поэтому – трофейное. Глянув на упрямое выражение лица Александра, Сергей отказался от спора. Парень пережил сильнейшее потрясение, и если уверенность в своей правоте приносит ему спокойствие, то пусть так считает и дальше. Но интересно – что ему говорил Серый? |