Онлайн книга «Защитник Отечества»
|
– Тебе от моих слов легче будет? – Не увиливай. – Да, моих рук это дело, не могу смотреть, как над людьми безвинными всякая погань измывается. Вчера на площади служанку мою вместе с другими жителями под саблей держали. Знаешь, что они удумали? Утопить всех в Волхове! Купец перекрестился: – Значит, и на площади ты был?! – Я. – Вот я и чувствую – рука знакомая. У меня на площади дочка была, тоже могла в Волхове оказаться. Домой прибежала – от страха трясётся вся, когда отпоили – рассказала, как было. Я на тебя сразу подумал, хотел сегодня придти, предупредить, что узнали тебя многие. У меня в лесу заимка есть, хотел предложить на время туда перебраться, да тут – пожар, не осталось никого из опричников, некому ловить. От всего народа поклон и благодарность тебе, суровый ты мужик и воин справный. – Авдей, только не рассказывай никому. – Не расскажу, сам понимаю. А одёжу свою сожги, она не только дымом пахнет – вся в пятнах крови; не приведи, Господь – дознание учинят, тот же наместник. – Понял, Авдей, спасибо, что предупредил. Купец поднялся и ушёл. Я оделся в чистое, скомкал верхнее своё одеяние, вышел во двор и в литейке для пуговиц сжёг одежду. Саблю отмыл как следует в бочке с водой. Эх, нож поясной покупать теперь надо, хороший ножик был. Не успел в дом зайти – в калитку стук. Я распахнул её: у калитки стоял слуга Авдея, запыхавшийся от быстрого бега. – Авдей просил к дому наместника, быстрее. – Случилось чего? – Не знаю, толпа собралась. Одеваться не пришлось – сабля на поясе; я рванул бежать. Авдей просто так просить не будет, значит – нужда. Вывернул из-за угла – ого! Всё пространство перед домом и даже переулок сбоку были заполнены народом. Люди возмущались, кричали женщины. Где же Авдей? Я влез на забор, с него перепрыгнул на дерево. Ага, вот и он, почти в передних рядах. Да мне же не протолкаться. Там явно эпицентр событий, что-то происходит, люди размахивают руками. Я спрыгнул с дерева, попытался растолкать толпу – бесполезно. Ладно, придётся сквозь стены, авось, никто не увидит. Прошёл один дом, второй, через забор перелез, снова сквозь дом. Уже близко. Растолкал собравшихся, подобрался к Авдею. – Тут я, что случилось? – Люди собрались, из дома силой наместника вытащили, вон он – на крыльце, никак – убить хотят. Я на мгновение задумался. Убить – это плохо. Царь Иван разгневается, войско пошлёт, много крови невинной новгородской прольётся, а наместника нового поставят, и наверняка – более жёсткого. Опричники – что? Мусор, мелочь! Сгорела изба – так по неосторожности, напились, небось, быдло, да и сгорели. Мало ли домов по городам и весям российским горят – да в той же Москве, не исключая Кремля? Надо срочно исправлять ситуацию. Я пробился вперёд. На ступеньках сидел дородный боярин в богатых одеждах. Глаза его опасливо бегали. Понятное дело, умирать бесславно не хотелось никому, а толпа жаждала крови. Боярин уже не ждал хорошего. Я поднялся на ступени, поднял руку. Постепенно шум стих. – Чего шумим, вече устроили по какому-такому поводу? Со всех сторон раздались негодующие крики: – «Утопить негодяя, как он хотел людей наших жизни лишить!» Я повернулся к боярину. – Ты хотел людей топить? Боярин испуганно перекрестился: – Нет, не хотел. – Все слышали? Перекрестился боярин – стало быть, не врёт. Опричники посвоевольничали, так их Господь за это наказал, – я указал в сторону, где было сгоревшая воинская изба и братская могила опричников. Глаза боярина сверкнули, в них засветилась надежда, он почуял во мне защитника. Стоящие в толпе, в задних рядах, закричали: – Не слушай его, народ! Топить, в Волхов его! – Кто там топить хочет? Выходи! Только сначала меня убить придётся. В толпе зашумели: «Да это же берсерк!» – Смелых не нашлось, никто не вышел. – Убьёте боярина – государь наш прогневается, полки воинские пришлёт. Кто там шумит – ты готов положить голову на плаху? А может, хочешь сына в холопы отдать? Наместник – доверенное лицо государя, лицо неприкосновенное. Лишить жизни наместника – всё равно, что посла, только позором себя покроете. – Я решил выжать из ситуации всё, что можно для себя лично. – Воинская изба случайно сгорела? Я повернулся к боярину. Тот сначала неуверенно кивнул, потом ещё раз, уже твёрдо. – Ну вот, видите? А новых слуг государевых боярин уже и здесь набрать может, верно? Боярин помялся, но снова кивнул. – Ну вот, всё и разрешилось. Можно расходиться – работа стоит, каша в печи стынет, пиво выдыхается. Толпа ещё некоторое время недовольно гудела, но боевой настрой уже пропал. Начали расходиться. Я повернулся к боярину. – Извини новгородцев, сударь, но прими и мой совет – не надо попусту народ злить. Ты сейчас на волосок от смерти был, боярин! Боярин был бледноват, утёр рукавом пот со лба. – Как имя твоё? – Что в имени тебе моём? Просто свободный человек Юрий! – Должен же я государю отписать, кому жизнью обязан? – Не стоит об этом государю писать, не царское дело – в мелочи вникать. Коли государь про каждую избу сгоревшую читать будет, ему и важными делами некогда будет заниматься. К тому же государь – человек мудрый, помазанник Божий, сразу поймёт, что ты, наместник, ошибок наделал. Как ты думаешь – ему это понравится? Боярин покраснел. – Умные речи ведёшь, да смел – не побоялся супротив толпы выйти. Пойдёшь ко мне в советники? – Нет, боярин, у меня своё дело, привык я сам, своими руками семью кормить. Не хочу никого над собой, ты уж не серчай. Коли нужда какая будет – могу подсобить, но постоянно – нет, не по мне. – Тогда спасибо и бывай здоров. – И тебе того же. Мы разошлись. Авдей ждал на другой стороне улицы. – О чём говорили? – В советники звал. – А ты? – Отказался. – Ну и дурак. – Это почему же? – Всё бы знал, что царь Иван в отношении Новгорода замышляет. – Авдей, от политики меня в Москве тошнило, теперь здесь начинать? – Ладно, хорошо, что быстро прибежал и толпу удержал. Охрана его сразу разбежалась, думал – убьют, а потом всему Новгороду за то перед государем отвечать. Ты всё быстро понял. Кабы ты так в торговле понимал – цены бы тебе не было. Знаешь, почему люди тебе поверили? |