Книга Княжий суд, страница 53 – Юрий Корчевский

По моему приказу трубачи сыграли тревогу, и воины бросились по местам. У нас ничего не происходило, и все с тревогой прислушивались — не повторятся ли пушечные залпы?

После полудня прискакал гонец.

— Татары объявились, на Большой полк вышли. Немного — видно лазутчики прощупать оборону хотели. Государь велел из пушек бить, отогнали. У вас как — спокойно?

— Пока ни одного татарина не видели.

— Государь велел в оба смотреть!

— Исполним.

На ночь я усилил караулы, удвоив посты. Татары — народ коварный, запросто вырезать могут дозорных — особливо, если те придремлют.

Обошлось. Как всегда поутру дымки от костров поднялись, смешиваясь с легким туманом над Окой. Бойцы готовили нехитрое варево. Прибежал один из дозорных.

— Князь-воевода, по-моему — татары переправляются.

— По-твоему или на самом деле? Сам ли видел? — тревожился я.

— Дык, дымка над рекой, не видно ни зги, только плеск слышен.

— Молодец, иди на пост.

Я оставил за себя товарищем воеводы боярина Соковнина, приказав ему вывести бойцов на позиции.

— Только чтобы тихо, без трубачей. А я проверить хочу: дозорный доложил — подозрительные всплески на воде.

— Пустое — знать, рыба поутру играет.

Нет уж, по мне так лучше перестраховаться, чем недобдеть и проиграть бой. Я подозвал Федора и Макара.

— Седлайте лошадей, надо берег осмотреть. Сбор ей дружине!

— И то дело, — обрадовался Федор, — засиделись ужо здесь, ожидаючи.

Макар молча кивнул головой. Посмотрев с тревогой в сторону реки, скользнул рукой по поясу с пистолетом и пошел за Федором готовить ратников к выступлению.

Через четверть часа мы уже выезжали из расположения лагеря.

Ехали шагом, всматриваясь в заросли кустарника в пойме реки, поглядывая на речную гладь. Проехали несколько рощиц — никого! Неуж почудилось дозорному?

Мы доехали до Мертвого Лога и повернули обратно, уверившись, что все пока спокойно.

Однако и версты не одолели, как из рощицы внезапно вылетели татары и понеслись прямо на нас. «Много, сотни полторы» — успел прикинуть я. Обычно они, атакуя, сначала издалека, по своей привычке, стрелами забрасывают, только не на этот раз. Вероятно, луки не брали, боясь намочить. Лук ведь, коли в воду попал, для стрельбы уже не годен. Его сушить потом долго придется, да и то в оправке.

Кинулись они на нас с визгом, бешено крутя саблями.

— Назад! Уходим!

— Князь, к полку прорываться надо! — закричал Глеб.

— Молчи, боярин, так надо.

Мы развернулись и рванули галопом.

— За мно-о-ой! — крикнул я и обернулся назад.

— Демьяна ко мне и Федора!

Ратники передали приказание дальше по цепочке.

Бойцы, обогнав колонну, догнали меня и теперь скакали рядом.

— Передайте дальше: всем держаться за вами, в сторону — ни шагу!

Вот и знакомые деревья, впереди — топь.

Я свернул вправо, за мной — мои воины. Пока держались колонной по двое.

Вот и сломанная верхушка дерева.

Ну, Господи, — помоги, не дай нам погибнуть в топи страшной смертью!

Не останавливаясь, я поднял руку: «Внимание!», и мой конь вступил на изумрудную траву узкого прохода. За спиной слышалось тяжелое дыхание коней моих дружинников.

Я повернул голову. Из-за деревьев гурьбой вылетели татары. А как же иначе? Нас мало, взыграл у татар охотничий азарт — решили догнать и добить. Тем более — я впереди, в красном княжеском корзно. То-то пленник знатный в их руки попадет! За такого от русского царя хороший выкуп получить можно. Вот и рванули нам наперерез, всем скопом.

Да только скорость их стала падать, а потом конники и вовсе встали, растерянно озираясь, попытались развернуть лошадей. Да поздно, уже успели почти до середины луга доскакать. И ведь, казалось бы, ничего не предвещало беды — вон же русские на лошадях через тот же луг рысью скачут.

Мы выбрались на другой конец лога, выйдя к спасительному ориентиру — дереву с приметной верхушкой.

— Внимание, всем стоять, здесь топь! — громко крикнул я.

Услышав мое грозное предостережение, бойцы замерли на месте, с ужасом оглядываясь вокруг, оборачиваясь назад и удивляясь тому, что татары, сократив путь, так до них и не добрались.

А лошади татарские уже по брюхо увязли, не чувствуя под собой опоры, и дико ржали, животным своим нутром предчувствуя близкий конец. Бросали татары лошадей, оружие, пытаясь вернуться на твердь пешком. Да куда там! Ноги их увязали все глубже и глубже. Вот по колени их засосал обманчиво привлекательный луг, некоторых и вовсе по пояс. Татары кричали:

— Урус, мы сдаемся, брось аркан, помоги выбраться!

— Я вас не звал, сами сюда дорогу нашли — сами и выбирайтесь!

Последними, отчаянными усилиями татары хватались за зыбкие кочки, головы друг друга, да чем больше барахтались, тем быстрее увязали в трясине. От истошных криков десятков гибнущих татар леденели души, кони фыркали, перебирая ногами, испуганно косились на ненасытную топь. С каждым мгновением на поверхности болота оставалось все меньше голов. С перекошенными от животного страха лицами, широко открытыми ртами татары жадно хватали воздух. И вот последняя голова скрылась в чавкнувшей трясине, поглощая свою жертву. Наступила тишина.

Ратники мои сами испугались, глядя, как на их глазах уходили в топь люди и кони. И недоумевали — ведь только что сами через луг скакали — и ничего, живы все.

Ко мне осторожно подъехал Глеб.

— Князь! Как такое возможно? Мы проехали, а они — утопли? Неуж чудо свершилось?

— Проход через топь есть, мы с Федором да Демьяном отыскали. Потому сюда татар и завел — в ловушку. Теперь ты понял: если бы пробиваться к нашим начали, боюсь — немногие в живых бы остались. А так — гляди: мы все живы, а татары — где они?

Мертвый Лог к тому времени оправдал свое название: мирно зеленела трава и — пусто! Никого! Ни людей, ни лошадей.

— Жутковато что-то, князь! Ажио мороз по коже! — съежился Глеб.

— Война! Привыкай, боярин! Вы все живы, и это сейчас главное. — Я привстал на стременах: — Всем в колонну по двое, возвращаемся!

Я первым направил лошадь на скрытую твердь прохода. За мной ехали Федор и Демьян, а уж за ними — все остальные. Теперь ратники жались к ним поближе, боязливо поглядывая на такую внешне ласковую изумрудную травку. Боялись — до испарины, до дрожи в коленях боялись. И только когда выбрались к лесу, расслабились.

— У-ф-ф, пронесло, — отдувался, крестясь, Федька. — Благодарствую, святой угодник Николай! Слава Христу и Пречистой матери Его! Спаси и сохрани от такой смертушки.