Книга Ушкуйник, страница 11 – Юрий Корчевский

Татары начали штурм сразу же со всех сторон. Большая часть полезла на лестницы, другая — начала бить тараном из бревна в ворота. Мишка вытащил саблю из ножен, облизал пересохшие от волнения губы. Сердце отчаянно колотилось, в животе была пустота. Стоящий по другую сторону бойницы седоусый ратник предостерёг:

— Не высовывайся из бойницы! Вот когда татарин в проёме покажется — бей! А башку высунешь — сразу стрелу меж глаз поймаешь! Из лука стрелять они мастера!

С наружной стороны стены раздавались крики, визг. В бойнице показалась сабля, за ней — рука. Мишка и рубанул по ней, как Митрофан учил. Невидимый за стеной противник заорал от боли. Ратник на секунду выскочил из-за укрывавших его брёвен, добил раненого мечом и столкнул вниз. Тут же в стену ударили две стрелы. Только ратник уже успел укрыться за толстыми брёвнами.

— Молодец, парень! Так их и надо бить. Татарин — он силён, пока на коне. И нападать они любят, когда у них численное преимущество.

Из проёма показалась короткая кавалерийская пика. Ратник ударил по древку мечом, перерубив его, а Мишка подался вперёд и ткнул татарина саблей в шею. Бить по голове было бесполезно, её прикрывал плоский стальной шлем — мисюрка. Ударивший фонтан крови обрызгал Мишку. От неожиданности он бросил саблю и стал протирать глаза. И быть бы ему убитым, да ратник в сторону толкнул. Мимо просвистела стрела, зацепив ухо. Мишкина кровь смешалась на лице с татарской кровью.

В это время ополченцы по команде вылили в желоба кипяток и кипящую смолу. За стеной раздались отчаянные крики, стоны. Штурм прекратился, татары отошли.

Через некоторое время, когда защитники унесли своих убитых и успели перевязать раненых, татары сделали несколько залпов из луков. Стрелы зловеще шелестели в воздухе. Перелетая через стены и падая внутрь крепости, они находили свои жертвы среди детей, стариков и женщин. Крича, люди в панике бросились ближе к стенам, в мёртвую зону.

Обстрел прекратился. На земле корчились раненые, в нелепых позах лежали убитые. Одних перевязывали женщины, других перенесли в центр, в самое опасное при обстреле из луков место. Им уже хуже не будет.

По команде воеводы ратники и ополченцы стали поливать бревенчатые постройки внутри крепости водой.

— Это зачем? — спросил Мишка у ратника.

— Если татары начнут стрелами с горящей паклей стрелять, то чтобы пожара не было.

— А почему сразу не начали?

— Экий ты любопытный. Сам рассуди — татары за добычей приходят, зачем им пепелище? Будут ещё штурмовать. А коли увидят, что взять крепость невозможно, тогда и поджечь могут. Со зла!

— Вот ироды!

— А то как же, на то и татары!

Со стороны Хлынова приближалось пыльное облако.

— Никак ещё татары!

Все мужчины заняли места на крепостной стене. Через какое-то время стало понятно, что не татары это вовсе, а помощь из Хлынова спешит.

Татары боя не приняли, ушли. Наши преследовать не стали, послали вослед лишь малый дозор — проследить, куда татары направятся. От Хлынова лишь два пути — на Устюг да на Нижний.

Защитники спустились со стен, открыли ворота. Хлыновские ратники въехали в крепость, и Мишка, к своему удивлению и радости, увидел впереди них Костю Юрьева — в чешуйчатой кольчуге и сверкающем на солнце шлеме-шишаке. Начались разговоры, расспросы.

— А что Хлынов-то? Не нападали татары?

— Бог миловал. Как гонец к нам в город явился, так сразу помощь вам и отправили. Как вы тут?

— Держались.

Костя прошёл вдоль строя защитников крепости, остановился напротив Мишки.

— Ты что весь в крови, ранен?

— Это татарская кровь, — пояснил седоусый ратник, — самолично татарина сразил. Одного — он, другого — я.

— Каждый бы так! Эй, парень, а мы, кажется, встречались.

— Это же я, Михаил. Помнишь, по весне из Вятки мы тебя вытащили, когда ваше судно тонуло?

— Попозже поговорим, — жестом остановил его Костя. — Иди — умойся да поешь.

От одного упоминания о еде Мишку чуть не стошнило. А вот умыться надо. Видать, он и в самом деле страшен, коли Костя сразу его не признал.

Он нашёл кувшин с водой и отмыл лицо и руки от засохшей уже крови. Ухо, оцарапанное татарской стрелой, сразу засаднило. Рубаху жалко — почти новая, она вся была в кровавых брызгах.

Мишка нашёл своих деда и бабку. Тут же рядом появилась Лизавета.

— Ой, ты в крови весь — ранен?

— Не моя это кровь — татарская. Бабка всплеснула руками.

— Тебя же убить могли! Пусть взрослые лучше воюют, ты же дитё ещё!

Лиза слегка потеребила его за рукав:

— Сними рубаху, я простирну, может, отмыть удастся.

Он стянул рубаху и отдал Лизе. Подошёл Костя:

— Едва нашёл тебя! — Улыбнулся широко: — Отойдём!

Они нашли место поукромнее.

— Ты вот что, парень. Язык особо про плавание — ну, где команда с ушкуя нас спасла, — не распускай. Не всем про то знать надо.

— Да я что — напомнить просто.

— Ну и ладненько. Я смотрю, ты слова мои не забыл. Сабля вон на боку у тебя, татарина зарубил. Хвалю!

— Правильно говорил — жизнь заставила.

— Каждый бы так. Убей одного татарина, а лучше — двух, которые пришли на нашу землю с желанием поживиться, глядишь — остальные побоялись бы на Русь нападать. Надеюсь, ты не забыл, где в Хлынове меня найти?

— Помню.

— Ну, удачи тебе, купец.

— Не купец я — приказчик только.

— Будешь купцом — хватка у тебя есть. Бывай! И Костя, не оглядываясь, пошёл к своим конникам.

Жители начали расходиться по своим дворам. Ввиду того что помощь из Хлынова подоспела вовремя, осада не продлилась и суток, а главное — татары не успели разграбить избы за крепостной стеной, брошенные хозяевами. Уходили ведь второпях, забирая самое дорогое — детей и скот. Даже до лавки с товарами татары не добрались — не успели, а мародёры, если и были, укрылись в крепости или ушли в леса.

Хлынов стоял на высоких холмах, окружённый лесом, и с юга был прикрыт рекой Вяткой. Для татарской конницы место для ведения боевых действий крайне неудобное. Местные дороги узки, и больше чем в три ряда коней не поставишь. Стоит сделать завал из деревьев, и малая рать вполне может держать тысячное войско. Татарин только на коне силён, когда массой давит, да тучей стрел осыпает противника. А в лесу из лука во врага не попадёшь — ветки да кусты мешают, опять же конь запросто ноги сломать может в барсучьих норах да промоинах.

После недолгой осады прошла неделя, жители успокоились, и жизнь вернулась в своё русло. Снова Михаил в поход за товаром отправился. Памятуя о татарах, плыли осторожно, к своему берегу прижимаясь да по сторонам поглядывая — не мелькнёт ли чужой? Однако — обошлось.