Онлайн книга «Смерш времени. "Чистильщик" из будущего»
|
– Высоты боюсь, упаду. – Вот я дам очередь, мертвым упадешь. Вверху послышалось сопение, щелчок расстегиваемого замка. Зашуршали ветки, агент медленно начал спускаться. Потом послышался вскрик, чертыханье, ветки затрещали, и тело агента полетело вниз. Раздался глухой звук удара. Тело лежало неподвижно. Никак разбился? Нет, агент дернулся и застонал. Я подскочил, обшарил его, вытащил из кобуры на поясном ремне пистолет. – Ты один? Еще другие есть? – Нет. Нога! Послышались приближающиеся голоса. Через поле к нам шли Свиридов с Никоновым. Они вели перед собой связанного человека. – Петр, не стреляй, свои. – Слышу, ломитесь, как стадо слонов на водопой. – Чего тут у тебя? – Любителя костры разводить взял, а с парашютистом пока не знаю чего – похоже, ногу сломал. – Сейчас машину подгоним. Андрей убежал за машиной. Вскоре послышался шум двигателя, ночную темноту прорезал свет фар. Полуторка свернула с дороги на поле, и лучи фар высветили белое пятно парашюта и сброшенный груз. Послышался стук дверцы и тяжелый шлепок. Свет фар приблизился к нам. Водитель подрулил, направив яркие лучи от фар на пространство под деревом. Из кабины вышел довольный Андрей, подошел к нам. – Груз с парашютом в кузов закинул, – пояснил Андрей. При свете фар мы осмотрели ногу агента. Не повезло ему: голень сломана, перелом открытый, брючина порвана, кости торчат, кровища. Я снял с агента ремень и перетянул ногу ниже колена. Андрей перевязал его прямо поверх брюк своим индивидуальным пакетом. Потом водитель и Андрей перенесли покалеченного в кузов полуторки. – Все, едем, – сказал Свиридов. – Нет, парашют надо снять. – На кой черт он тебе сдался? – Его с дороги видно, разговоры разные пойдут. Я полез на дерево. При свете фар все-таки было видно – куда лезть и какие ветки выдержат мой вес. Ухватился за подвеску, дернул раз, другой… Парашют немного сдвинулся с кроны дерева. Я дернул посильнее и чуть сам не свалился, потому что полотно соскользнуло с ветвей. Я опустился ниже, дернул снова. Остатки парашюта зашелестели по веткам и плавно осели на землю большим белым пузырем. Парни живо подхватили его, скатали рулоном и забросили в кузов. Спустился и я, только чудом не поранив и не выколов в темноте глаза. Мы забрались в кузов. Свиридов захлопнул дверь кабины: – Давай, гони в отдел. Водитель выжимал из полуторки все, на что она была способна, и нас трясло немилосердно. Пятнадцать минут, и мы – в городе. Подкатили к отделу СМЕРШа. Выгрузили сброшенный с самолета тюк, Сахно и незнакомого напарника его отвели в камеру подвала. Андрей уехал с покалеченным диверсантом в госпиталь. Несмотря на поздний час, Сучков ждал возвращения группы. Я доложил полковнику о выброске груза и захваченном парашютисте. – Где он – давай его сюда. – В госпиталь Никонов его повез – приземлился неудачно, ногу сломал. – Когда допросить его можно будет? – Не могу сказать – я не врач. Андрей вернется, доложит. – Тогда несите сюда «посылку», посмотрим. Мы со Свиридовым занесли тюк из коридора в кабинет, расстегнули пряжки на ремнях. Добротно упаковали груз немцы! Вскрыли брезентовый тюк. Тщательно упакованные, в нем лежали четыре батареи к рации, толстая пачка денег купюрами разного достоинства, несколько пачек документов. Сучков сразу ими заинтересовался – положил на стол и стал просматривать. Мы же с капитаном продолжали вытаскивать из тюка его содержимое: два пистолета «Вальтер-РР» и несколько пачек патронов к ним, несколько толовых шашек и отдельно – детонаторы и бикфордов шнур. Наверняка для диверсий на железной дороге. А в довершение всего уже со дна тюка извлекли башмаки – новые, 42-го размера. Я удивился – немцы что, уже и обувать агентов решили? Сучков взял у меня из рук ботинок, повертел в руках, взял второй. К нашему изумлению, каблук повернулся в сторону, открыв небольшой тайничок. – Вот для чего ботинки, поняли? Мы со Свиридовым переглянулись. Раньше с такими хитростями мы не сталкивались. К зданию отдела подъехала машина, и быстрым шагом в кабинет Сучкова вошел Андрей. – Хирурги ногу агенту прооперировали, говорят – сложный перелом, – сообщил он полковнику. – Кто с агентом остался? – Никого, он сейчас под наркозом, хирурги сказали – только к утру отойдет. Сучков покачал недовольно головой, взялся за телефон. – Митрошкин, направь двух вооруженных людей в госпиталь, в хирургию. Там сегодня оперировали немецкого агента. Пусть потом в отдельную палату переведут, охрану поставь – одного у дверей, второго у окна. Сучков положил трубку. – Давайте сюда Сахно, послушаем, что скажет. Сахно запираться не стал – да с такими уликами это бесполезно. Рассказал все: как прикончили двоих железнодорожников, как забрали их документы и как легализовались в Конотопе, устроившись на работу. – Группа состоит из шести человек, главного я – ну Христом Богом клянусь! – не знаю. Но должен знать радист. – Федотов? – уточнил Сучков. Сахно кивнул головой. – А буфетчик в пивной? – Он лишь связной, почтовый ящик. – С тобой второго задержали, какова его роль в группе? – Жаден до беспамятства, за деньги мать родную продаст. Его Федотов где-то подобрал, выполняет разовые работы – поднести, проследить. Все, естественно, за деньги. – Кто из агентов действует в наших частях? – Есть кто-то, в танковой армии служит. Я его мельком видел один раз, ходит в форме, на погонах – большая буква «Т» из полосок. Я погон не знаю, нас забрасывали, когда еще на петлицах кубики, шпалы да треугольники были. Он на связи с Федотовым. «Ага, на солдатском жаргоне это – «старшинский молоток», – вспомнил я, – выходит «крот» – старшина! Уже проще будет искать». Сучков продолжал допрос: – Его настоящее имя? – Кого? – Да Федотова же! – Степан. – Это по документам. |