Онлайн книга «Охотник»
|
— Ветров! — Я! — Хватит бока отлёживать, пополнение прибыло, к себе в разведку людей отбирать будем. Собирайся! Голому собраться — только подпоясаться. Старший лейтенант критически оглядел его: — Вид у тебя, Ветров, какой-то не геройский. — Какой есть. — Медали ему на грудь не хватает, товарищ комвзвода! — вынырнул из-за плеча Мокрецова старшина. — Будут ещё медали, старшина! Ветров у нас недавно, но уже проявил себя достойно! Они пришли к штабу дивизии. Здесь уже построились бойцы маршевой роты. По традиции, первым выбирал себе пополнение Мокрецов. — Фронтовики есть? Шаг вперёд! Из строя шагнули вперёд десятка два солдат. — Я командир разведвзвода старший лейтенант Мокрецов. Желающие служить в разведке есть? Только добровольцы! Сделали ещё шаг вперёд человек восемь. — Ко мне! Добровольцы подбежали к старшему лейтенанту. — Отойдём в сторонку. Дальше отбирали себе пополнение из вновь прибывших артиллеристы, миномётчики, связисты. В пехоту попадал разряд — «необучен, годен к строевой». А Мокрецов стал опрашивать добровольцев — кто где служил, сколько был на фронте, как попал в маршевую роту. Двоих он сразу отобрал во взвод: один служил в разведке ещё в финскую войну, второй был пограничником. Ещё двое были спортсменами, ребятами подтянутыми. Таких обучить, поднатаскать немного — и будут не хуже старожилов взвода. Хотя слово «старожил» для фронтовой разведки не совсем подходящее: состав взвода быстро менялся из-за гибели или ранений бойцов. Двое воевали в пехоте, были в окружении — мужики на немцев злые, хлебнувшие лиха. А двоих комвзвода отправил назад, в общий строй. Повоевать они почти не успели — выбыли в госпиталь по ранению, да и физически были слабые. Таких месяц откармливать надо, и только потом обучать. Но на это не было времени. Разведвзвод — не санаторий. Поступит приказ — его исполнять надо. Командир взвода переписал фамилии бойцов, собрал красноармейские книжки и пошёл в штаб — нужно было внести новобранцев в списки части. Бойцы обступили Алексея: — Ты из разведки? — Так точно. — И как там? — Скоро всё сами увидите. — Что же у тебя ордена или хотя бы медали нет? — Стало быть, не заслужил ещё. Бойцы отошли с разочарованными лицами. А чего они хотели? Чтобы он про лихие подвиги им рассказал? Так не было подвигов, была только трудная, тяжёлая и очень опасная солдатская работа. Был холод, зачастую — недоедание, грязь — вот что такое разведка. Мокрецов вышел из штаба повеселевший, раздал бойцам их документы. — Ветров! — Я! — Веди пополнение во взвод. Пусть старшина организует, у кого чего не хватает, оружие выдаст. А то как с гауптвахты! — И ушёл в штаб. — Пошли, орлы! Маршевая рота с удивлением смотрела, как пополнение разведвзвода нестройно зашагало в сторону деревни. А как же строй, удалая песня? Если это и было, так в далёком тылу. Старшина выдал пополнению тёплые кальсоны, портянки, заменил брезентовые поясные ремни на кожаные. Потом спросил у Алексея: — Какое оружие командир приказал им выдать? — Не сказал. — Сам-то как думаешь? — Ты старшина, тебе думать надо. Я бы автоматы выдал. — С автоматами беда. Советских — один ППД и один ППШ только. А с немецкими разрешено только в рейды. — Дай трёхлинейки тогда. Когда придёт время к немцам в тыл идти, заменишь. Старшина так и сделал. Наутро Мокрецов выстроил пополнение. — Сейчас пойдём стрелять — поглядим, на что вы способны. Для стрельбы использовался неглубокий овраг километрах в трёх от штаба. Устроить стрельбище ближе — штабные всполошатся: не немцы ли окружают? В 41–42 годах окружения панически боялись. К снарядным ящикам прикрепили бумажные мишени. — Первой тройке — зарядить оружие! Бойцы из обойм зарядили магазины. — Положение для стрельбы лёжа принять! Пять выстрелов беглым — огонь! Нестройно захлопали выстрелы. Когда прозвучал последний, комвзвода скомандовал: — Открыть затворы! К мишеням — марш! Результаты стрельбы были плачевные. На сто метров — дальше не позволяла длина оврага — лишь двое из троих бойцов попали в мишени, у одного в бумаге — ни единой пробоины. Бойцы оправдывались: — Оружие не пристреляно… И вторая тройка тоже не отличилась в стрельбе. Мокрецов подозвал Алексея: — Стреляешь нормально? — Вроде бы… — Тогда покажи им. Пять выстрелов беглым. — Так точно! Алексей подошёл к бойцам пополнения. — У кого винтовка не пристреляна? — У меня, — протянул ему свою трёхлинейку один из бойцов, — красноармеец Дубинин. — Давай сюда! И патроны. Алексей не стал ложиться — на охоте чаще стреляют из положения стоя. Он вскинул винтовку. Выстрел, второй… Только гильзы отлетали. Когда прозвучало пять выстрелов, бойцы гурьбой направились к мишени — всем не терпелось посмотреть, как стреляет разведчик. В центре мишени вместо «десятки» зияла одна сплошная дыра. — Ни фига себе?! — удивился кто-то. — Мне, чтобы так стрелять, очень долго тренироваться надо. Комвзвода толкнул Алексея локтем в бок. — Молодца, не осрамил разведку! Вот ты учить их стрельбе и будешь. Даю два дня! — Разве их за два дня научишь? — Больше времени нет! — старлей развёл руками. На обратном пути комвзвода спросил: — Ты где так стрелять научился? В первый раз такую стрельбу вижу. — Охотник я, в Сибири всю жизнь жил, охотой кормился. Патроны дорогие, промахнулся — денежка ушла из кармана. — Тебе бы в снайперы, да в разведвзводе хорошие стрелки тоже нужны. Ты для нас как находка: и минёр, и стрелок отменный, — комвзвода в восхищении покрутил головой. Когда они уже добрались до изб, Алексей спросил: — Из чего их стрелять учить? С трёхлинейками в немецкий тыл не ходят. — Мыслишь правильно. Из автоматов, конечно. Да патронов не жалей, бери завтра «цинк» и учи. Что хочешь делай, но через два дня они должны попадать в мишень. |