Книга Охотник, страница 55 – Юрий Корчевский

После атаки штрафники стали собирать по блиндажам и дотам патроны: свои-то, к трёхлинейкам, кончились — уж больно мало выдали. В пригоршне у Алексея тогда оказалось всего шестнадцать штук, да и то все разные — то с лёгкой, то с тяжёлой пулей. А у них баллистика разная, и целиться надо каждый раз по-другому.

Алексей подобрал в блиндаже немецкий «маузер». Патронов было много, распечатанные ящики стояли едва ли не в каждой землянке.

Пока они занимались собственным боеснабжением, от наших траншей прибежал посыльный:

— Где командиры?

— На «нейтралке» лежат, убитые.

— Комбат требует идти в атаку.

— Мы первую линию взяли, немцы нас сами атакуют. Нам бы эти позиции удержать. И патронов нет, трофейные используем. Пусть подмогу посылает!

— Кто у вас старший?

— Никого.

Посыльный побежал назад, Алексей подошёл к Андрею:

— Ты зачем во взводного выстрелил?

— А иначе он бы тебе башку прострелил.

Андрей воровато оглянулся.

— Ещё кто-нибудь видел это кроме тебя?

— Откуда мне знать? Я по сторонам не смотрел.

— Ну, если кто-нибудь ещё видел и сдаст, мне конец.

— Ладно, Бог не выдаст, свинья не съест.

Они пошли в вырытый немцами небольшой капонир, к миномёту.

— Знаешь, как из него стрелять? — спросил Алексей.

— Видел. Что тут сложного? Бери мину и кидай в ствол.

— А покажешь?

Немецкий миномёт имел особенность. На наших миномётах дальность выстрела определялась или навеской дополнительных пороховых мешочков с вышибным зарядом, или опусканием-поднятием ствола за счёт винта на двуноге. Немецкий же миномёт имел специальный кран на затыльнике ствола у опорной плиты. Вращая его, миномётчики стравливали часть пороховых газов. Алексей понял это, разглядывая регулировочный винт. На нём были насечки — 200, 300, 400 метров. Недолго думая, они развернули миномёт стволом в сторону второй линии траншей.

— Пальнём? — предложил Андрей.

— Как думаешь, какая дальность до траншей?

— Метров триста.

— И я так думаю. Неси мину.

Ящики с минами были в ровике, только располагались они неудобно: ровик был отрыт в сторону второй линии траншей, и при пулемётной стрельбе запросто можно было попасть под пулю.

Алексей установил дальность, Андрей поднёс мину.

— Бросать?

— Погоди, давай мину посмотрим.

На взрывателе мины оказался алюминиевый колпачок — для безопасности транспортировки. Они скрутили его и опустили мину в ствол миномёта. Хлопок! Миномёт подпрыгнул на опорной плите, и оба штрафника стали смотреть, куда упадёт мина.

Разрыв произошёл за траншеей.

— Далековато.

— Ага, надо убавить дальность, — Алексей крутанул ручку клапана.

— Ещё? — предложил Андрей.

— Погоди. Давай ящики подтащим к миномёту. Начнётся атака, можно будет немцев минами закидать, а в ровик не набегаешься.

— Ты всегда такой?

— Какой?

— Предусмотрительный.

Алексей пожал плечами.

— Тогда чего со мной за водкой попёрся?

— За компанию.

— А теперь расхлёбываешь. Ладно я, как выпью — море по колено, дурак-дураком, а ты убежать мог.

— И тебя бросить?

— Для штрафбата что один, что двое… Обернись на «нейтралку», вон сколько наших лежит. У них что, вина серьёзная? Сам знаешь, трусов и перебежчиков если ловили, то их стреляли на месте.

— Ты хочешь сказать, что нас неправильно осудили?

— С точки зрения закона и трибунала — всё правильно. А ты себя виноватым чувствуешь?

— Вроде нет.

— И я нет. Так на хрена жилы рвать?

— Ты про какие жилы?

— Сидел бы ты в немецком блиндаже, консервы ел, шнапс ихний пил, как другие. А ты с миномётом трофейным возишься. Тебе оно надо?

— Немцы в атаку пойдут — чем отбиваться будем?

— Пусть подмогу присылают.

— Обернись назад. Ты подмогу видишь? Я — нет.

— Сами отобьёмся.

— Ох и дурак ты, Лёха! Тебя рылом в грязь окунули, а ты обтёрся — и за своё. Меня одно радует — срок небольшой. Месяц всего, а уже пять дней прошло — я считал.

— Оставшийся срок ещё прожить надо.

Алексей молча начал толкать к миномёту ящики. Обиженно посопев, Андрей стал помогать ему.

Через час немцы снова начали атаку. В руках уже знакомого штрафника заговорил трофейный немецкий пулемет. Алексей стал стрелять из миномёта. На нём стоял оптический прицел, но как им пользоваться, Алексей не знал. Бросит мину в ствол и смотрит, где она взорвётся. По горизонтали наводил, переставляя ствол на двуноге, а дальность регулировал краном.

Начало получаться, и мины рвались в середине цепи. Немецкая пехота едва смогла преодолеть сотню метров и залегла — штрафники неожиданно оказали ожесточённое сопротивление. Немцы откатились назад.

— Амба нам! — развалился рядом с миномётом Андрей.

— Почему?

— Немцы сейчас авиацию вызовут или танки для поддержки. А у нас — ни противотанковых пушек, ни даже противотанковых гранат. Вот я и думаю — пойти напиться напоследок?

— Выбрось из головы. Кабы не твоя пьянка, не были бы мы в штрафном батальоне. А вот от миномёта отойти надо, не дай бог сюда бомба угодит.

— Вот это правда.

Однако авианалёта не случилось. Немцы подтянули в ближние тылы артиллерию и накрыли взятую штрафниками траншею артогнём.

Алексей и Андрей находились в траншее, когда упали первые снаряды. Многие штрафники укрылись в блиндажах и землянках, совершив, таким образом, трагическую ошибку, поскольку немцы свои бывшие, отбитые у них русскими позиции знали хорошо. И весь огонь 105-миллиметровых гаубиц сосредоточили именно на них. После артобстрела уцелели те, кто был в траншее, в стрелковых ячейках, и от полнокровного батальона осталось человек тридцать.

После налёта они собрались в одном месте траншеи — в пыли, оглушённые.

— Братва, что делать будем? — спросил уголовного вида штрафник.

— К своим идти надо. На хрена нам эта траншея? — крикнул штрафник с забинтованной рукой.

— Ага, на пулемёты заградотряда, — съязвил Андрей.

— А что, подыхать здесь? — сорвался на крик другой штрафник.

— Будем продолжать обороняться, — спокойно сказал Алексей. — Лучше здесь с честью умереть, чем от пулемётов НКВД. Каждый пусть хоть одного фашиста убьёт.