Онлайн книга «Спасение "попаданцев". Против течения Времени»
|
– Неуж хорошо берут? – Как в Московии – не знаю, сам там не был, но в Великом Новгороде раскупают быстро. Здесь достаточно много состоятельных людей. – Покажи! – не выдержал Михаил. Ему было просто интересно, что такого могли делать в Венеции. – С удовольствием! – купец встал с обрубка бревна. По трапу они поднялись на судно Вернера. По его знаку матрос откинул люк трюма. Оба спустились. После дневного света в трюме оказалось сумрачно. На полу лежали мешки, набитые соломой, а уже на них стояли плетеные из прутьев корзины. И даже в самой корзине стекло было переложено соломой. Вернер бережно достал из корзины стеклянную вазу. – Любуйся! Ваза и в самом деле была неплоха, даже по современным меркам. Стекло немного отливало красноватым оттенком. Чаша была большой, а ножка представляла собой виноградную кисть. – Подойди к свету, здесь темно. Михаил подошел поближе к снопу света, падающему из открытого люка. Лучи света упали на грани стекла, пустив по трюму солнечные зайчики. – Ну, любуйся, какая красота! – не выдержал Вернер. – В самом деле, неплохо. – Неплохо? Подожди, сейчас ты увидишь подлинную красоту. Вернер взял из рук Михаила вазу и бережно уложил ее на место, а из другой корзины вытащил стеклянный кубок. Его стекло отливало синевой. Работа была изящная, края кубка оправлены серебром. – Смотри, какая тонкая работа! – чувствовалось, что Вернер гордится своим товаром. Михаил взял кубок, подошел к люку и посмотрел сквозь него на свет. Да, для человека, чувствующего красоту, вещица занятная. – В Гардарике таких изделий еще не было! – похвастался Вернер. – Продай! – неожиданно даже для себя предложил Михаил. – Понравился кубок? Дарю! – Нет, товар продай. – Весь? – Насколько хватит у меня денег. – Деловые разговоры в трюме не ведутся. Но коли ты уже в трюме, смотри товар, потом о цене поговорим. В плетеных корзинах были разные изделия: и стаканы, и чаши, и кружки, и стеклянные бусы – даже бутылки и кувшины. И каждое изделие – ручной работы, не было двух одинаковых предметов. – Насмотрелся? Пошли наверх. Вернер провел Михаила в малюсенькую каюту. Там помещалась деревянная кровать, стол и один стул. В стене был небольшой шкаф для одежды. Но главное, что понравилось Михаилу, – есть крыша над головой. Случись дождь или непогода – есть где укрыться. Вернер достал из стола листы бумаги. Михаил был удивлен. На Руси простолюдины писали, вернее – царапали на кусках бересты, люди позажиточнее – на восковых табличках деревянным заостренным писалом. Дворяне – на пергаменте, но он был дорог. А тут – бумага! За все время нахождения здесь Михаил видел ее в первый раз – так же как и чернильницу с гусиными перьями. – Где бумагу берешь, Вернер? – Из Синда возят, рисовая. Продать? – Я бы взял. Сколько стоит? – Тебе отдам, за что купил. Подожди, я найду, сколько у меня и какого товара. Там же и цена есть. Вернер долго считал, потом объявил цену. – Учти, Михаил! За твою помощь я тебе на первый раз делаю скидку. Всего выходит на двенадцать серебряных талеров. На сколько тянул талер, Михаил не знал. Он открыл калиту, высыпал на стол деньги и отложил в сторону серебро. Немец молча достал небольшие весы – вроде аптечных. На одну чашу он отсчитал из своего кошеля двенадцать талеров, на другую положил серебро Михаила. Серебра не хватало. Немного, но не хватало. – Ты можешь взять не весь товар, Михаил. Ведь у тебя судно меньше, и я сомневаюсь, что оно вместит все. – Пожалуй, верно. Ладно, на сколько получилось, на столько и отдай. Ушкуй подогнали к борту судна Вернера, с осторожностью перегрузили корзины на палубу, потом из трюма в трюм – мешки с соломой, а уж на них – корзины с товаром. Когда они закончили работу, солнце стало садиться. Решили заночевать вместе – так безопаснее, а утром разойтись. Вернер хотел идти в Великий Новгород, распродать остатки стекла и набрать воска и зерна. – Ты знаешь, Михаил, провизия стоит дорого. За трюм с зерном я могу выручить трюм стеклянных изделий. У вас зерно стоит втрое дешевле, чем у нас. Потом в Венецию – и сюда. Я за одну такую ходку могу купить хороший каменный дом в Ростоке. – Ничего себе! – удивился Михаил. – Да! Не удивляйся! Лучше торговли может быть только владение серебряными копями или работорговля. Но с ней много мороки, уж очень товар… ммм… специфичный. От удивления Михаил едва не онемел. – Это как же? – Ну, в той же Кафе или на нумидийских берегах, в Персии громадные рынки невольников со всех стран. Хочешь, купи молодого мужчину для работы, хочешь – молодую девушку для услады. Читал в свое время Михаил о рабах, о работорговле, но больше соотносил это с Древним миром – с Римом, Египтом. А в этой жизни с рабами не сталкивался. Как это можно – купить или продать человека? В его голове такое просто не укладывалось. Пока беседовали, «уговорили» бутылку бургундского. Вернер оказался любителем вин и имел в трюме несколько ящиков. Команды судов развели костры, варили еду и тоже общались между собой. Спать улеглись у костров, оружие держали рядом. Утром, едва поднялись, Вернер сказал: – Кажется, надо уносить отсюда ноги. – Почему? – Видишь вон ту тучу на горизонте? Вскоре будет буря. – Надо команды покормить. – Позже, иначе команды рыб кормить будут. Вернер явно был встревожен. Он приказал своей команде подняться на судно и приготовиться к отплытию. Немец хотел войти в Волхов раньше, чем поднимется ветер и грянет буря. Глядя на него, засобирался и Михаил. Попасть в бурю для него сейчас – значит потерять товар. На прощание купцы обнялись, и каждый поднялся на свое судно. Первым отплыл Вернер, за ним – Михаил. Теперь держали курс на Свирь. Небольшой ветерок стих, парус безвольно обвис, но Григорий с командой на веслах гнали ушкуй вперед. К полудню ветер возобновился. Парус надулся, скорость возросла. Григорий дал гребцам отдохнуть, потом снова усадил за весла. Ветер все усиливался, и ушкуй теперь просто летел по волнам. Начали подниматься волны, и Михаил убедился, что немец был прав – будет буря. Они успели войти в Свирь до шторма. Подогнали ушкуй к берегу, притянули швартовыми за нос и корму. |