Онлайн книга «Священная книга оборотня»
|
1) милосердие; 2) непричинение зла слабым этого мира, животным и людям – хотя бы тогда, когда можно этого избежать; 3) самое главное, стремление понять свою природу. Если сказать совсем коротко, словами Ницше (чуть приспособленными к нашему случаю), то секрет прост – преодолей звериное! В том, что человеческое ты уже преодолела, сомнений у меня нет :))) Вспомни уроки медитации, которые ты брала у учителя с Желтой Горы. Поверь, за тысячу с лишним лет, которые прошли с тех времен, не придумали ничего лучше. Атомная бомба, одеколон Гуччи, презерватив с ребристой насечкой, новости CNN, полеты на Марс – все эти пестрые чудеса даже не коснулись тех весов, на которых взвешивается суть мира. Поэтому вернись к практике, и всего через сотню-другую лет тебе не нужен будет никакой сверхоборотень. Если я утомила тебя, извини – но я искренне думала о твоем благе, когда писала эти строки. Теперь о главном. Дела у меня в последние годы идут неважно. Раньше основной заработок давал один финансист-педофил, который был уверен, что ходит под статьей. Школьный ранец, дневник с тройками – ты понимаешь. Он был сентиментален – ждал встречи, трясся при звуке сирены. Противный, да. Зато я ходила на работу только раз в месяц. А потом его разбил паралич, и мне пришлось искать новые варианты. Больше года основной точкой у меня была гостиница „Националь“. Но там возникли серьезные сложности, когда один клиент соскочил с хвоста. А теперь проблемы обступили со всех сторон. Не уверена, что ты сможешь понять их – слишком сильна русская специфика. Но они очень-очень серьезные. Догадываюсь, что тебе не до чужих бед. Но все же хочу попросить твоего совета и, возможно, участия. Не перебраться ли мне в Англию? Я уверена, что уживусь среди англичан – них немало повидала в „Национале“, и они кажутся мне вполне приличным народом. Фунты мне дают часто, так что культурного шока со мной не случится. Напиши поскорее, нет ли в Лондоне спокойного места для А Хули? Люблю и помню, твоя А». Как только я послала письмо, зазвонил мобильный. Номер не определился, и мое сердце екнуло в груди. Я догадалась, кто это, еще до того, как услышала голос в трубке. – Здравствуй, – сказал Александр. – Ты сказала «три дня», но это слишком долго. Могу я увидеть тебя завтра? Хотя бы на пять минут? – Можешь, – сказала я прежде, чем успела подумать. – Тогда я пришлю Михалыча. Он позвонит. Целую. * Дверь лифта открылась, и мы с Михалычем вошли в пентхаус. Александр в своей генеральской форме сидел в кресле и смотрел телевизор. Он повернулся к нам, но заговорил не со мной. – Что, Михалыч, опять ваши обосрались? – спросил он весело и кивнул на длинную жидкокристаллическую панель, показывавшую сразу два канала – по одной половине экрана бегали белые и красные футболисты, а на другой что-то бубнил в темно-фиолетовую бороду похожий на Карабаса Аслан Удоев с пластырем на лбу. – Так точно, товарищ генерал-лейтенант, – ответил Михалыч смущенно. – Как есть обосрались всем отделом. – Не выражайся при девушке. – Так точно. – А что случилось? – Да непонятно. Непредвиденные помехи. Кажется, сигнал точного времени наложился. – Ну как обычно, – сказал Александр. – Как какая хуйня случается, все на технический отдел валят. – Так точно, товарищ генерал-лейтенант. – Не жалко исполнителя? Михалыч махнул рукой. – Таких шекспироведов у нас до хрена, товарищ генерал-лейтенант. Шекспиров чего-то не видать. – Я же тебе ясно сказал, Михалыч, – не ругайся. Михалыч покосился на меня. – Так точно. Подготовить справку? – Не надо справку. Не мое это дело, пусть те, кто затевал, расхлебывают. Я бумаг не люблю. На бумаге оно всегда хорошо выходит, а в жизни, – Александр кивнул на экран, – сам видишь. – Так точно, товарищ генерал-лейтенант. – Можешь идти. Дождавшись, пока за Михалычем закроется дверь, Александр встал из кресла и подошел ко мне. Я догадалась, что он не хотел проявлять чувств при подчиненном, но все равно притворилась обиженной и, когда он коснулся рукой моего плеча, отстранилась. – Мог бы сначала со мной поздороваться. А потом уже с этим хреном про футбол трепаться. И вообще, выключи телевизор! На экране уже не было Удоева – вместо него там появился продвинутый молодой человек с самокатом-трайком. Он задорно закричал: – Сегодня зажигаем вместе с молодежной командой «Мальборо»! И тут же погас. – Извини, – сказал Александр, кидая пульт обратно на журнальный столик. – Здравствуй. – И потом, что у тебя за язык. Как у пьяного слесаря. – У меня? – спросил он и показал мне язык. – У пьяного слесаря такой? Я улыбнулась. Несколько секунд мы молча глядели друг на друга. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Уже лучше, спасибо. – А что у тебя за корзинка в руках? – Это я тебе принесла, – сказала я застенчиво. – Ну-ка дай… Взяв корзинку из моих рук, он разорвал упаковку. – Пирожки? – спросил он, с недоумением поднимая на меня глаза. – Почему пирожки? Зачем? Я отвела взгляд. Его лицо медленно прояснилось. – Подожди… А я думаю, почему на тебе этот красный капюшон? А-ха-ха-ха! Залившись счастливым смехом, он обхватил меня руками и усадил рядом с собой на диван. Это движение получилось у него очень естественным, и я не успела оттолкнуть его, хотя собиралась немного поломаться. Впрочем, не уверена, что мне сильно хотелось. – Это как в анекдоте, – сказал он. – Про Красную Шапочку и волка. Красная Шапочка спрашивает: а зачем тебе, волк, такие большие глаза? Волк говорит: затем, чтобы лучше тебя видеть. Красная Шапочка спрашивает: а зачем тебе, волк, такие большие уши? Чтоб лучше тебя слышать, отвечает волк. А зачем тебе, спрашивает Красная Шапочка, такой большой хвост? Это не хвост, сказал волк и густо покраснел… – Фу. – Не смешно? Я пожала плечами. – Неправдоподобно. Чтобы волк покраснел. У него же вся морда шерстью заросла. Если он даже покраснеет, как это увидишь? Александр задумался. – Вообще да, – согласился он. – Но это же анекдот. |