
Онлайн книга «Священная книга оборотня»
– Ключ? От чего? – От Радужного Потока. – А что это за ключ? – Не имею понятия. Я же не сверхоборотень. Я простой монах. А теперь иди – тебя ждет твой паланкин. * – Вот с тех пор и иду, – сказала я и замолчала. Кажется, мой рассказ произвел на Александра сильное впечатление. – Ну? – спросил он. – Ты нашла ключ? – Конечно. – И что это? – Правильное понимание собственной природы. Все то, что я пыталась тебе объяснить. – Значит, ты уже вошла в Радужный Поток? – Можно сказать, – ответила я. – И чем он оказался? – Сначала тебе надо понять, что такое сверхоборотень. – А что это такое? – Это ты. – Так я же тебе и говорю, – сказал он жалобно. – А ты меня с толку сбиваешь. Говоришь, что это на самом деле ты. Всюду ты. – Ты опять не понял. Ты думаешь, ты сверхоборотень, потому что можешь взглядом портить лампочки и валить мух… – Не только мух, – сказал он. – И не только взглядом. Ты и представить себе не можешь, что я могу. – Что ты можешь? – Мне даже смотреть не надо, поняла? Задуматься достаточно. Вот, например, вчера вечером я наступил политтехнологу Татарскому. Слышала про такого? – Слышала. Он что, умер? – Зачем. Забормотал во сне и перевернулся на другой бок. Я его всухую замочил. – А что это значит? – Его теперь приглашать никуда не станут, и все. Будет сидеть у себя в фонде, пока с обоями не сольется. Если, конечно, помещение ему оставим. – Какой ты у меня крутой, – сказала я. – А как ты это делаешь? Он задумался. – Это как секс, только наоборот. Трудно объяснить. Как говорится, глаза боятся, руки делают. Хотя руки тут ни при чем – дело, сама понимаешь, в хвосте. Но в детали я пока не вник… Так ты все-таки признаешь, что я сверхоборотень? – Ты все неправильно понимаешь. Сверхоборотнем тебя делает вовсе не способность вредить политтехнологам и мухам. Ты пока даже не имеешь права считать, что ты сверхоборотень. – А ты имеешь право так считать, да? – Да, я имею, – сказала я скромно, но твердо. – Что-то ты со всех сторон нависла, рыжая. Мне совсем места в мире не остается. – Весь этот мир твой. Только пойми, кто ты на самом деле. – Я сверхоборотень. – Правильно. Но что такое сверхоборотень? – Это я. – Вот опять. Я думала, ты остроглазый лев, а ты слепая собака. Он вздрогнул, как от удара плетью. – Чего? – Ну это учение о львином взоре, – заторопилась я, чувствуя, что наговорила лишнего. – Считается, если бросить палку собаке, она будет глядеть на эту палку. А если бросить палку льву, то он будет, не отрываясь, смотреть на кидающего. Это формальная фраза, которую говорили во время диспутов в древнем Китае, если собеседник начинал цепляться за слова и переставал видеть главное. – Ладно, – сказал он, – замнем. Может, ты сама скажешь, что такое сверхоборотень? – Сверхоборотень – это тот, кого ты видишь, когда долго глядишь вглубь себя. – Но ведь ты говорила, что там ничего нет. – Правильно. Там ничего нет. Это и есть сверхоборотень. – Почему? – Потому что это ничего может стать чем угодно. – Как это? – Смотри. Ты оборотень, поскольку можешь стать, э-э-э, волком. Я оборотень, потому что я лиса, которая притворяется человеком. А сверхоборотень по очереди становится тобой, мной, этим пакетом яблок, этой чашкой, этим ящиком – всем, на что ты смотришь. Это первая причина, по которой его называют сверхоборотнем. Кроме того, любого оборотня можно, фигурально выражаясь, взять за хвост. – Допустим, – сказал он. – А сверхоборотня взять за хвост нельзя. Потому что у него нет тела. И это вторая причина, по которой его так называют. Понял? – Не совсем. – Помнишь, ты рассказывал, что в детстве ты мечтал о скафандре, в котором можно опускаться на Солнце, нырять на дно океана, прыгать в черную дыру и возвращаться назад? – Помню. – Так вот, сверхоборотень как раз носит такой скафандр. Это просто пустота, которую можно заполнить чем угодно. К этой пустоте ничего не может прилипнуть. Ее ничего не может коснуться, потому что стоит убрать то, чем ее заполнили, и она снова станет такой как раньше. Участковому некуда поставить в ней штамп о прописке, а твоему Михалычу не к чему прикрепить своего клопа. – Понял. Вот теперь понял, – сказал он и побледнел. – Круто. Такого оборотня ни одной спецслужбе не взять! – Рада, что ты оценил. – И как им стать? – Никак, – сказала я. – Почему? – Подумай. – Потому что сверхоборотень может быть только один и это уже ты? Правильно я понял, рыжая? – Нет, серый, нет. Ты не можешь им стать, потому что и так всегда им был. Сверхоборотень – это твой собственный ум, тот самый, которым ты с утра до вечера думаешь всякую чушь. – Так значит, сверхоборотень все-таки я? – Нет. – Но ведь это мой ум. В чем тогда проблема? – В том, что твой ум на самом деле не твой. – А чей же? – Про него нельзя сказать, что он чей-то. Или что он такой-то и находится там-то. Все эти понятия возникают в нем самом, то есть он предшествует всему без исключения. Понимаешь? Что себе ни представляй, делать это все равно будет он. – Ты говоришь про мозг? – Нет. Мозг – это одно из понятий, которые есть в уме. – Но ведь ум возникает потому, что есть мозг, – сказал он неуверенно. – Как тебя напугали эти негодяи, – вздохнула я. – Люди вообще не знают, что такое ум, они вместо этого изучают то мозг, то психику, то любовные письма Фрейда к Эйнштейну. А ученые всерьез думают, что ум возникает оттого, что в мозгу происходят химические и электрические процессы. Вот ведь мудаки на букву «у»! Это все равно что считать телевизор причиной идущего по нему фильма. Или причиной существования человека. – Экономисты так и думают. |