
Онлайн книга «Чапаев и Пустота»
Шурик повернулся к Володину и, после того, как вызванные его резким движением колебания эфира утихли, сказал: – Слышь, Володин, а ты сам-то знаешь, как в этот вечный кайф попасть? Володин промолчал. – Не, я все понял, – сказал Шурик. – Типа я понял, почему не знает никто и почему базарить про это нельзя. Но мне-то скажи, а? Я же не лох. Буду себе тихо переться на даче, и все. – Брось ты, – сказал Володин. – Нет, ты мне что, в натуре не веришь? Думаешь, проблемы будут? – Да нет, – сказал Володин, – не думаю. Только ничего хорошего из этого не выйдет. – Ну давай, – сказал Шурик, – не мурыжь. Володин снял очки, аккуратно протер их краем рубашки и опять надел. – Тут самое главное понять надо, – сказал он, – а как объяснить, не знаю… Ну вот помнишь, мы про внутреннего прокурора говорили? – Помню. Это который за беспредел повязать может. Как Раскольникова, который бабку завалил. Думал, что его внутренний адвокат отмажет, а не вышло. – Точно. А как ты думаешь, кто этот внутренний прокурор? Шурик задумался. – Не знаю… Наверно, я сам и есть. Какая-то моя часть. Кто ж еще. – А внутренний адвокат, который тебя от него отмазывает? – Наверно, тоже я сам. Хотя странно как-то выходит, что я сам на себя дело завожу и сам себя отмазываю. – Ничего странного. Так всегда и бывает. Теперь представь, что этот твой внутренний прокурор тебя арестовал, все твои внутренние адвокаты облажались, и сел ты в свою собственную внутреннюю мусарню. Так вот, вообрази, что при этом остается кто-то четвертый, которого никто никуда не тащит, кого нельзя назвать ни прокурором, ни тем, кому он дело шьет, ни адвокатом. Который ни по каким делам никогда не проходит – типа и не урка, и не мужик, и не мусор. – Ну представил. – Так вот этот четвертый и есть тот, кто от вечного кайфа прется. И объяснять ему ничего про этот кайф не надо, понял? – А кто этот четвертый? – Никто. – Его как-нибудь увидеть-то можно? – Нет. – Ну может не увидеть, а почувствовать хотя бы? – Тоже нет. – Так выходит, его и нет на самом деле? – На самом деле, если хочешь знать, – сказал Володин, – этих прокуроров и адвокатов нет. Да и тебя, в сущности, тоже. Уж если кто-то и есть, так это он. – Не въезжаю я в твой базар. Ты лучше объясни, что делать надо, чтобы в вечный кайф попасть. – Ничего, – сказал Володин. – В том-то все и дело, что ничего делать не надо. Как только ты что-нибудь делать начинаешь, сразу дело заводится, верно? Так? – По понятиям вроде так. – Ну вот. А как дело завели, так сразу – прокуроры, адвокаты и все такое. Шурик замолчал и сделался неподвижен. Одушевлявшая его энергия мгновенно перешла к Коляну, который вдруг словно пробудился – открыв глаза, он пристально и недружелюбно посмотрел на Володина и оскалился, блеснув палладиевой коронкой. – А ты, Володин, нас тогда нагрузил про внутреннего прокурора, – сказал он. – Это почему? – удивленно спросил Володин. – А потому. Мне потом Вовчик Малой книгу одну дал, где все про это растерто, хорошо растерто, в натуре. Ницше написал. Там, сука, витиевато написано, чтоб нормальный человек не понял, но все по уму. Вовчик специально одного профессора голодного нанял, посадил с ним пацана, который по-свойски кумекает, и они вдвоем за месяц ее до ума довели, так чтоб вся братва прочесть могла. Перевели на нормальный язык. Короче, этого твоего внутреннего мента грохнуть надо, и все. И никто тогда не заберет, понял? – Ты что, Колян? – ласково и даже как бы жалостливо спросил Володин. – Подумал, что говоришь? Знаешь, что за мента будет? Колян расхохотался. – От кого? От других внутренних ментов? Так в том-то и дело, что надо всех внутренних ментов грохнуть. – Ну ладно, – сказал Володин, – допустим, ты всех внутренних ментов грохнул. Так ведь тогда тобой внутренний ОМОН займется. – Я твой базар на километр вперед вижу, – сказал Колян. – Потом у тебя внутреннее ГБ будет, потом внутренняя группа «Альфа» и так далее. А я тебе так скажу – всех их грохнуть надо, а потом самому своим внутренним президентом стать. – Ладно, – сказал Володин. – Допустим, стал ты своим внутренним президентом. А если у тебя сомнения появятся, что делать будешь? – А ничего, – сказал Колян. – Подавить и вперед. – Значит, все-таки тебе внутренние менты нужны будут, чтобы сомнения подавлять? А если сомнения большие, то и внутреннее ГБ? – Так они ж теперь на меня работать будут, – сказал Колян. – Я же свой собственный президент. Четыре сбоку, ваших нет. – Да, хорошо тебя Вовчик Малой подковал. Ну ладно, допустим, стал ты своим внутренним президентом, и есть у тебя свои собственные внутренние менты и даже большая-большая служба внутренней безопасности со всякими там тибетскими астрологами. – Вот именно, – сказал Колян. – Так, чтоб и близко никто не подошел. – И что ты тогда делать будешь? – А что захочу, – сказал Колян. – Ну например? – Ну например бабу возьму и на Канары поеду. – А там что? – Я же говорю, что захочу. Захочу – искупаюсь пойду, захочу – бабу трахну, захочу – дури покурю. – Ага, – сказал Володин, и в его очках блеснули красные языки огня, – покуришь дури. А тебя от дури на думку пробивает? – Пробивает. – Ну а если ты президент, то и мысли у тебя государственные должны быть? – Ну да. – Так вот я тебе скажу, что дальше будет. Как ты первый раз дури покуришь, так пробьет тебя на государственную думку, и будет твоему внутреннему президенту внутренний импичмент. – Прорвемся, – сказал Колян, – внутренние танки введу. – Да как ты их введешь? Ведь кого на думку пробило? Тебя. Значит, этому внутреннему президенту ты сам импичмент и объявишь. Так кто тогда танки вводить будет? |