Книга Вернись, любовь!, страница 12 – Дайан Левинг

— Она моя лучшая подруга. — Валери ловко завязала красивый узел на галстуке. — Готово!

— Я бы на твоем месте с большей осторожностью выбирал друзей, — строго произнес Арнольд. — Об этой девице ходят такие слухи…

— Ты не на моем месте, — отрезала Валери, всегда готовая защищать своих друзей до последнего вздоха. — И чем ты лучше нее, если тоже собираешь сплетни?

Арнольд надолго замолчал. Обиделся. Он вышел из гостиной, погремел посудой в кухне, но спустя несколько минут вернулся.

— Не будем ссориться из-за пустяков, милая.

— Сьюзен — не пустяк.

— Я больше не скажу о ней ни одного плохого слова.

— Идет, — быстро согласилась Валери, опасаясь, что небольшой конфликт может перерасти в крупную ссору. Этим утром она была не в духе, и ее жених вполне мог попасть под горячую руку.

Подъехав к нужному дому, Арнольд заглушил мотор и повернулся к Валери.

— Ты такая молчаливая. Все хорошо?

— Безусловно! Напротив, я наслаждаюсь первым в этом году чудесным ясным днем. Снегопад наконец закончился, морозы спадают… Я просто счастлива!

— И ты ни за что на меня не сердишься?

— А ты разве что-то натворил? — Она лукаво подмигнула ему.

— Надеюсь, что нет. Но вы, женщины, странные создания. Иногда обижаетесь на ничего не значащие вещи.

— Я такая тихая лишь потому, что кое-кто совершенно вымотал меня этой ночью, — Валери потрепала его по щеке.

Подобные комплименты всегда действуют на мужчин, как пряник на сладкоежку. Арнольд расцвел. Валери одарила его лучшей из своих улыбок и страстно поцеловала на прощание.

— До вечера… ты ведь приедешь к нам на ужин?

— Непременно, любовь моя, — сказал он, еще раз чмокая ее в губы.

— Вы ведете себя, как два влюбленных подростка. Я умираю от зависти, — сказала Сьюзен вместо приветствия, когда открыла дверь. — Прости, я подсматривала за вами из-за занавески.

Валери вошла в дом, скинула пальто и обняла подругу. Сьюзен была высокой статной блондинкой с шикарной фигурой. Ее огромные голубые глаза всегда были широко распахнуты, а алый рот чуть приоткрыт, словно их обладательница беспрестанно чему-то удивлялась.

— Ты когда-нибудь обязательно найдешь свое счастье, дорогая Сью.

— Для этого мне нужно избавиться вот от этих недостатков. — Сьюзен сначала указала на свое лицо, а потом на высокую пышную грудь. — Мужчины видят во мне лишь сексуальный объект. А жениться не хотят.

— Они глупцы и не понимают своего счастья, — улыбнулась Валери.

— Спасибо, дорогая. Ты просто святая!

— Жаль, нимба нет. Хотя есть надежда, что когда-нибудь он появится.

Валери любила свою подругу, хотя та была совершенно ненадежным человеком. Сьюзен могла в последнюю минуту передумать и не прийти на встречу (и не сообщить об этом); спустить все деньги на безумно дорогие и абсолютно ненужные обновки, а потом месяц жить в долг; флиртовать с мужьями своих приятельниц и после искренне недоумевать, за что на нее обижаются.

Однако Валери знала, что, несмотря на легкомысленность и временами чрезмерный эгоизм, Сьюзен на самом деле очень добрый и отзывчивый человек. Просто порой красавицу блондинку, что называется, заносило.

— Выпьешь чего-нибудь?

— Не откажусь от чашечки чая, — кивнула Валери.

— А я, пожалуй, хлебну текилы, — вдруг заявила Сьюзен, модельной походкой направляясь к бару.

— Текила? Утром?!

Красотка оглянулась через плечо.

— А что такого? У меня выходной! Кроме того, последние три дня выдались на редкость скверными.

— Тогда и мне плесни текилы, — хмыкнула Валери. — Я от вчерашнего никак отойти не могу.

— А что было вчера? — с любопытством спросила Сьюзен, возвращаясь с подносом, на котором стояла бутылка текилы, две крошечные рюмочки и — что чрезвычайно рассмешило Валери — мисочка с воздушным рисом.

— Я встретила Коула!

Поднос с грохотом опустился на стеклянный журнальный столик.

— Коула Ларсена?

— Да!

Сьюзен упала на диван и положила ладонь на бурно вздымающуюся грудь.

— Скажи, что ты шутишь!

— Если бы!

— И как он? Все такой же красивый, как и прежде? — Сьюзен закатила глаза, предавшись воспоминаниям. — Ах, каким он был! Эти его темные шелковистые волосы, пронзительный взгляд, полные губы… А руки! О, какие у него длинные, сильные пальцы! Как представлю, как он этими самыми руками ласкает мое обнаженное тело…

— Эй! Полегче!

— Прости. — Сьюзен пришла в себя. — Помню, все наши подружки были в него влюблены. Лет эдак с четырнадцати. И каждая мечтала, чтобы именно он стал первым мужчиной в их сексуальной жизни… А соблазнить его удалось только тебе.

— И я страшно об этом жалею, — проворчала Валери.

— Мне ты можешь не врать. Ты месяц летала как на крыльях, после того как забралась к нему в постель. Ногами земли не касалась.

— А потом он меня бросил, и я так шмякнулась оземь, что до сих пор больно.

— За все надо платить.

— Но не такую же цену!

— Ай, брось. Я уверена, что, будь у тебя возможность вернуться в прошлое, ты не стала бы ничего менять.

После непродолжительных размышлений Валери согласилась.

— Да, верно. Но кое-что я все-таки изменила бы.

— Например?

— Вела бы себя по-другому. Не вешалась бы ему на шею. Не бегала бы за ним хвостом. Не изображала бы преданную собачонку.

— Но ведь не это погубило ваши отношения.

— Да я не о том, из-за чего все разрушилось. Иное поведение не вернуло бы мне Коула, но помогло бы мне не чувствовать себя размазней после того, как он уехал.

— Так как — он сильно изменился с тех пор?

— Внешне — ни капли!

— О, вот бы его увидеть!

— Увидишь, не сомневайся, — с горькой иронией произнесла Валери. — Он сообщил, то приехал как минимум на месяц и обязательно зайдет повидать моих братьев. А это означает, что Коул будет торчать у нас целыми днями. Уж я-то его знаю. После того как Эдвард при нем принялся расписывать в красках мои сексуальные отношения с Арнольдом…

— Что-что? — удивилась Сьюзен и потянулась к наполненной рюмке. — Рассказывай все в подробностях, пожалуйста. Только не упусти ничего. Кстати, ты знаешь, что за последние пять лет ты впервые так долго говоришь о Коуле? Раньше тебя передергивало от одного его имени. А потом ты просто стала равнодушной, словно этого человека никогда не существовало. Я даже поверила, что ты его совершенно забыла.