Онлайн книга «Вандал. Книга 3. Черные плащи»
— Эй, эй! Ты чего замолк, парень? Язык проглотил, да? — Нет-нет! — Захария испуганно заморгал. — Но вы ведь еще ничего не спросили. — Ага, ничего… В деревне, говорю, много воинов? — Там вообще нет воинов, — не сдержал улыбку мальчишка, — одни рыбаки да кузнец. — А староста? И его люди? — О, это не воины — трусы. — Пленник презрительно рассмеялся. — Только и могут, что издеваться над беззащитными людьми. — Та-ак… — Приятели переглянулись. — Сколько же у вас в селении рыбаков и когда они обычно возвращаются? — Рыбаков — две дюжины, — охотно пояснил Захария. — А возвращаются они вечером, уже когда начинает темнеть. Так что вы… Он хотел сказать — «вполне можете освободить своего дружка», но не стал, надеясь, что разбойники — или кто уж там они были — и сами все поймут правильно. Подставить старосту — этот план внезапно возник в лохматой голове Захарии, вспыхнул, словно утренняя звезда. А что, почему бы и нет? Пускай чужаки покуражатся, унизят этих сволочных гадов, он-то, Захария, тут будет ни при чем. В конце концов, что от него требуется-то? Щелкнуть волшебной шкатулкой и написать очередной донос. Что и будет сделано! А кого-то там ловить, предупреждать… — Я покажу вам дорогу. — Шмыгнув носом, пленник пустил слезу. — Только… они ведь меня потом убьют. Может, отпустите, а? Ну как, подойдем к деревне? — Дом старосты укреплен? — Да, там высокая каменная ограда. И ворота из дуба — не говорите потом, что я вас не предупреждал. — Ворота, значит… Ограда… А ну-ка, Нгоно, давай этого чертенка в кабину. Я ж пока загляну в бак. Горючки хватало. На дне, правда, но еще плескалось, а до деревни было не так далеко — километра два-три. — Ой… а где же ваши быки? И оглобель я что-то не вижу. — Не слишком ли ты любопытный, парень? Ничего, будут тебе сейчас оглобли. Ну что, мон шер Нгоно, погрохочем в последний раз? — Погрохочем! — Ладно. Ты — на платформу, а этого шустрого парнишку давай ко мне. Александр ухмыльнулся и запустил двигатель. Захария аж подпрыгнул от неожиданности, испугался уже по-настоящему, всерьез, особенно когда странная повозка вдруг сдвинулась с места и покатила сама, без всяких быков, лязгая, словно какое-то жуткое чудище. А пахло! Так, верно, пахнет в аду! Экий же гнусный, совершенно невыносимый запах. Сера? Ой господи… Клацая зубами и округлив глаза от ужаса, пленник быстро закрестился: — Боже, спаси и сохрани! В дом старосты они вломились без приглашения, даже не через дверь, а прямо в ограду, так что только полетели кругом кирпичи да осколки разбитой фары. Уж конечно, незаметно подобраться не удалось — да не о том и думали. Староста и его людишки как раз выскочили на улицу — посмотреть, что это там за грохот? Ну, не они были сейчас нужны, главное — удалось произвести впечатление, а в доме уж все показала какая-то испуганно визжавшая девка, то ли жена хозяина, то ли рабыня. Весников обнаружился во дворе, в погребе, живой, здоровый и даже заметно навеселе. Правда, сидел под запором, точнее сказать, лежал и спал на свежем сене. — О, Саня! — Увидев своих, Вальдшнеп пьяно заулыбался. — Явился. А здешние мужики — ничего. Дорогу мне обещали показать, автобус надыбать. Я уж договорился, пока вы… и-ик… пока вы где-то там шлялись. Чего тут такой шум-то? О! В ворота не вписались! Так я и знал — на трелевочнике-то, это вам не на колесном тракторе ездить, тут сноровка нужна, ясен пень. — Давай, Коля, полезай в кабину, едем, — поглядывая вокруг, быстро распорядился Саша. — Нам еще до моря добраться затемно. — До моря? Мы что, на корабле поплывем? — На катере, Федорыч! На воздушных крыльях. — А, знаю… «Метеор» называется. Вот в старые-то времена, бывало… Усадили наконец черта пьяного. Поехали — с ревом, пятясь, выползли из ограды, развернулись, попутно снесли какую-то попавшуюся под гусеницу хижину… — О! — Со смаком орудуя фрикционами, Александр ухмыльнулся. — А мальчишка-то смылся. Ну, правильно, чего ему тут ждать? И так спасибо — помог. Эх, опять нас трое, а? Три танкиста, три веселых друга — экипаж машины боевой! «Боевая машина» — точнее, сидевший за рычагами управления Саша, — надо сказать, разухарилась. Выбравшись на оперативный простор убогой деревенской площади, сперва застыла, словно норовистый жеребец, но потом Александр заметил каких-то людей у небольшой церкви и попер прямо на них, да так, что только засохшая грязь из-под гусениц полетела! Стоявшие — староста там или кто — немедленно бросились врассыпную. И правильно, это и нужно было сейчас — ликвидировать саму мысль о преследовании рычащего чуда. Саша еще немного покуражился, поелозил по деревне, хотел даже свалить какое-то старое дерево, карагач или платан, да, подумав, махнул рукой — черт с ним, с деревом, пора уже было поворачивать к морю. Туда и поехали с ветерком. Правда, продолжалось веселье недолго — двигатель вдруг зачихал-зачихал да и замолк. — Ну, все! — Во вдруг наступившей звенящей тишине, словно после артиллерийской канонады или бомбежки, Александр распахнул дверь и, поставив ногу на гусеницу, смачно сплюнул наземь. — Все, говорю, парни, финита! Горючее кончилось. — Ну вот! — Весников похлопал глазами. — Что ж теперь с трактором? Тут вот и бросим? — А и бросим, что теперь с ним делать-то? Пущай тут стоит памятником, ржавеет. — Долго не простоит, — спрыгнув в пожухлую от солнца траву, заметил Нгоно. — Если здешний кузнец ушлый — быстро прочухает, разберет на металл. — Да и черт с ним, пусть разбирает. — Саша равнодушно махнул рукой. — Чай, не Тэ тридцать четыре, не жаль. — И все же… Оставив за спинами бесполезный отныне трелевочник, приятели быстро зашагали к морю, точнее сказать, к маячившей в паре километров скале. — А что мы туда идем-то? — едва поспевая за остальными, поинтересовался Весников. — Там что, ваш катер на подводных крыльях? — Угу, Николай. Именно так. Почти. Спускаться по скалам оказалось довольно трудно, Николай Федорыч пару раз даже чуть не сорвался, и Нгоно едва успевал подхватить его за шиворот. Зато там, внизу, в уютной небольшой бухточке, поджидая, уже покачивался на волнах надежный рыбацкий челн. — Ишь ты, не обманул старче… Эй-эй! — Саша помахал руками сидевшим на веслах подросткам. — Как лодочка-то, не течет? — Ты и есть Александр, уважаемый? — Вас прислал старик Антоний? — Да. Мы сейчас… причалить. А вот эти подростки — смуглые худые мальчишки лет по пятнадцати — говорили по-латыни плохо, куда хуже, чем старик или тот ушлый парень. |