Онлайн книга «Подмена»
— А что в Нью-Йорке? — спросил я, вскидывая брови. Кажется, голос меня не выдал, под взглядом незнакомок было трудно вести себя естественно. Единственное, чего мне хотелось — поддерживать эту беседу. Дженна пожала плечами. — Ну, тогда в Чикаго. Или в Бостон. Или в Лос-Анджелес, да куда угодно! — Взгляд ее уже слегка расфокусировался, она безотчетно улыбалась сама себе. — Да забей, я уеду хоть в Ньюарк, хоть в Детройт, лишь бы подальше от этого богом проклятого места! Ей не нужно было говорить вслух о том, о чем она подумала — лишь бы подальше от этих людей. Я открыл рот, собираясь выдать что-нибудь утешительное и вдохновляющее, как вдруг почувствовал запах гнилого мяса. Девица с разорванным горлом смотрела прямо на меня. Она прокладывала себе дорогу сквозь толпу, розовая крошка семенила за ней, и ритм моего сердца мгновенно вышел из-под контроля. Дженна издала какой-то скулящий звук, смесь отвращения и испуга. — В жизни не видела такого мерзостного костюма! И что это должно означать? Разлагающаяся девица не удостоила ее ответом. Она лишь повернула к Дженне свое лицо с безумной улыбкой, и та с видимым облегчением отошла и затерялась в толпе. А я остался один на один с особой, словно только что вылезшей из могилы. — Ты от нас прячешься? — спросила она, подходя ко мне ближе. От ее дыхания несло холодом и затхлостью. — А я думала, нам стоит поболтать о боярышнике, нет? — Вали отсюда, — прошептал я, глядя поверх ее головы, лишь бы не замечать, как ее разорванное горло раскрывается и чавкает при каждом слове. Девица со шрамом улыбнулась еще шире. Зубы у нее были желтые и острые. — В чем дело? Боишься, что мы привлечем внимание? Выдадим твою маленькую тайну? Но, милый, ведь сейчас наше время — время, когда даже самые гадкие из нас могут выйти в город и поглазеть на мир, как все прочие. — Ты видел метеоритный дождь Орионид? — пискнула розовая крошка, выглядывая из-за спины своей безобразной подруги. — Они теперь все время падают — сияющие небесные тела, оторванные от родительского тела. Ориониды порождены кометой Галлея. Ты их видел? Я замотал головой. Щеки малютки были розовые-прерозовые. Первая девица покосилась на свою подругу. — Заткнись, дура! Никому не интересны твои дурацкие звезды! — Ему интересно, — возразила розовая. — Я видела, как он смотрел в небо на кухне. Он просто пожирал глазами Ориониды! — Она шутливо замахнулась своей волшебной палочкой на приятельницу и неуклюже потрепала меня по руке. — Все нормально, не смущайся! Не все так бесчувственны к красоте, как она. Я смотрел прямо перед собой, с каждым вдохом впитывая запах тухлого мяса. — Слушайте, чего вам надо? Девица со шрамом улыбнулась до ушей. — Тебя, чего же еще? Мы за тобой охотимся! — Да, — поддакнула розовая крошка и улыбнулась так, что ее глазки сощурились в два полумесяца. — Мы охотимся! — Она откинула головку назад и засмеялась так искренне, словно в жизни не слышала ничего смешнее. Ее спутница наклонилась ко мне, уставившись мне лицо своими мутными глазами. — Твоя приемная сестра приняла нашу помощь, так что теперь она у нас долгу. Приходи на шлаковый отвал, да не мешкай. Если не придешь, мы найдем Эмму и взыщем плату с нее! — Ах, не будь такой злючкой! — пропищала розовая, легонько шлепнув подругу палочкой и посмотрев на меня. — Малькольм, честное слово, если будешь вести себя, как паинька, то все будет замечательно-презамечательно! На этом они ушли, а я остался посреди насыщенно-цветочной гостиной Стефани Бичем с привкусом падали во рту. Она назвала меня Малькольм. Внезапно передо мной вырос Дрю, от которого попахивало травкой и папье-маше. — Боже! — воскликнул он, стаскивая маску кролика. — И что это значило? — Что значило? — тупо повторил я, поворачиваясь к нему. — Ну, эти девицы. — Он сузил глаза. — Мне показалось, у вас состоялся очень напряженный разговор. Я пожал плечами и опустил взгляд. — Никогда их раньше не видел. Мы оба прекрасно понимали, что это не ответ, несмотря на его правдивость. Дрю многозначительно приподнял брови. — Надеюсь, ты не планируешь замутить с кем-то из них? Честно сказать, долговязая страшна, как не знаю что! — Нет, это мне не грозит, — сказал я, хватая за руку проходившего мимо Росуэлла. — Слушай, ты не собираешься уходить? Он не выказал удивления — он никогда этого не делал — только ущипнул Стефани за щечку и молча направился к выходу. В машине мы немного посидели, молча глядя перед собой. Мое сердце продолжало громко стучать с перебоями. Росуэлл повернул ключ зажигания. — Ну что, хочешь ненадолго заглянуть к Мэйсонам? — Нет! — выкрикнул я так, что сам испугался, поэтому поспешил добавить: — Мне домой надо. Дела всякие… Росуэлл кивнул, включая передачу. В профиль его лицо выглядело серьезнее и моложе, чем обычно. Я ничего не добавил, просто не смог придумать, что бы еще сказать. Слишком много крутилось в голове. Я снова и снова твердил себе, что Эмма сейчас дома, скорее всего, зависла над своим ботаническим проектом, а может, уже устроилась с книжкой в кровати. И что с ней ничего не случилось. И не должно случиться, потому что я не мог допустить даже мысли об этом. «Приходи на шлаковый отвал». Это звучало, как приглашение. Но шлаковый отвал был просто осыпающейся грудой щебня. Он порос сорняками, был давно заброшен, что я мог там найти? Однако, если допустить, что эти девицы были столь потусторонними, какими казались, то у них мог быть секрет, разом отметавший все вопросы. Например, там мог быть тайный проход. Ведь всем было известно, что время от времени мертвые вставали и бродили по пустынным улицам нашего городка. Если верить слухам и страшному шепотку ночных сказок, то под известью и щебнем что-то жило. Я, конечно, не был большим специалистом в таких делах, но эта долговязая девица явно принадлежала к миру мертвых. Исходивший от нее запах был ничем иным, как густым и тошнотворным смрадом разложения, не говоря уже о том, что живых людей с перерезанными венами и артериями не бывает. Меня мутило при воспоминании о ее жуткой ухмылке и том, что долговязая была лишь первой ласточкой того, что я обнаружу, если явлюсь в назначенное место. Но когда по пути домой я смотрел в темное окно, все эти соображения уже не имели значения. Эмма. Она хотела помочь — и крохотный пузырек настойки в самом деле помог — но какова расплата, какова цена? |