Книга Последняя жертва, страница 78 – Шэрон Болтон

— Не женское это дело. Только мужчина способен по-настоящему оценить змею.

Я искоса взглянула на него: он что, смеется? Это такая топорная шутка во вкусе дедушки Фрейда? Но Шон был совершенно серьезен, он не сводил глаз с крошечной пестрой змеи, которая наполовину зарылась в песок.

— Змей содержат исключительно мужчины, — заявил Шон. — Мне кажется, мы ощущаем их власть.

Шона почти загипнотизировала свернувшаяся клубочком, извивающаяся передней частью тела змейка. Если бы Шон не заговорил, я решила бы, что он забыл обо мне.

— Змеи замечательные охотники, — продолжил он. — Такая скорость и сила! Есть в этом нечто загадочное. Их жертвы просто исчезают у них внутри, с костями и шерстью. Змея, пожалуй, олицетворяет саму смерть. Приходит время, и змеи сбрасывают собственную кожу и являются миру обновленными. Словно возрождаются. Жизнь и смерть. Все просто, как дважды два.

Он вновь повернулся ко мне.

— Но ты больше любишь ящериц. — Он дразнил меня, но чуть-чуть — на самом деле он не имел ничего против того, что я предпочитаю других рептилий. — В дикой природе, — сказал он, оглядываясь на высунувшейся из песка пестрый хвост, — даже в тех местах, где я побывал, змею заметить невероятно трудно. Они такие быстрые, такие недоверчивые! Лишь поймав змею, можно в должной мере оценить ее. Но змеи никогда не станут ручными.

— Тебя привлекает все таинственное, — заметила я.

Он оглянулся.

— Всегда, — был ответ.

Я почувствовала, что зарделась.

— А где же тайпан? — спросила я, осматриваясь, — вероятно, я его не заметила.

— Шипящая Клара во флигеле, это с тыльной стороны дома. Смешно, но кто-то пытался прошлой ночью забраться туда.

— Что-что?

— Не волнуйся, — сказал он, заметив испуг на моем лице. — У меня отличная «служба безопасности». Я не успел даже вылезти из постели, а злоумышленник уже смотался.

— Спасибо за то, что показал дом, — поблагодарила я Шона.

— Не за что. Присаживайся.

Прямо посреди комнаты стояли два кресла, оба большие, обтянутые кожей, вращающиеся. Между ними находился маленький столик. Я представила, как Шон здесь сидит. Смеркается, он смотрит на море, а потом поворачивается, чтобы увидеть еще более удивительное зрелище внутри комнаты. Я поневоле задалась вопросом: а кто обычно сидит во втором кресле? Я опустилась в мягкое кожаное нутро и поняла: можно нервничать в присутствии мужчины и… не хотеть уйти. Потом мой взгляд привлек документ, лежащий на кофейном столике. Я взяла его.

— Что это?

Шон повернулся на кресле ко мне лицом.

— Это твоя автобиография, — ответил он.

— Я это и сама вижу, — буркнула я. — Только вот что она здесь делает?

— Роджер переслал мне ее по электронной почте, — признался Шон. — Хотя ты его об этом не просила, верно?

Я ждала продолжения, понимая, что даже не пытаюсь скрыть гнев.

— До того как нам обоим вменили в обязанность являться пред ясны очи местного полицейского начальства, я оставил тебе сообщение, чтобы ты мне перезвонила. Я не знал, полу…

— Получила, — оборвала я его. — Сегодня вечером. Зачем тебе моя биография?

— Я всегда изучаю биографию людей и узнаю об их квалификации, прежде чем предложить им работу. Насколько я понимаю, это обычная практика при подборе сотрудников.

Я на секунду задумалась.

— Какую работу? — переспросила я, решив, что ослышалась. — Тебе нужен исследователь?

— Ну, в твои обязанности и это будет входить. Но на самом деле мне нужен второй ведущий. Режиссер хочет, чтобы им стала молодая женщина — в идеале квалифицированный ветеринар. Тайпаны в Папуа-Новой Гвинее нападают на домашний скот: коров, овец, коз. Если пострадавших животных можно будет вылечить, местные жители сэкономят кучу денег. Разумеется, тебе будет необходимо пройти пробы…

Я опустила глаза на документ в моей руке. Дальше слушать я не стала. У меня внутри образовался какой-то холодный ком.

— Ты хочешь, чтобы я появилась на телеэкране? — прервала я его разглагольствования.

— Давай начистоту: звездой все-таки останусь я, но и ты будешь мелькать на экране.

— У твоих программ падают рейтинги? — тихо спросила я, не поднимая глаз.

— Прости?

— Ядовитыми змеями зрителей уже не испугаешь, да?

— Клара…

Я повернулась к нему лицом, увидела в его глазах тревогу и даже обрадовалась.

— У меня есть идея получше, — со злостью сказала я. — Почему бы тебе не пригласить жертву пожара? Человека с серьезными ожогами. На экране он будет смотреться просто шикарно.

Я уже не сидела, а стояла, не заметив, как поднялась с кресла. А между нами лежал перевернутый кофейный столик. Шон тоже встал и отступил назад с таким выражением лица, как будто взбесился его любимый пес.

— Или безрукого и безногого, — продолжала я, слыша, как звенит мой голос. — Он станет ползать по земле, совсем как змея. Или…

Вокруг меня зашевелились змеи, реагируя на внезапный, необычный звуковой фон. Я и не заметила, как Шон преодолел разделяющее нас расстояние и схватил меня за плечи.

— Прекрати, — спокойно сказал он.

Я сбросила одну его руку, потом другую.

— Благодарю за выпивку и информацию, — съязвила я. — Больше я тебя не побеспокою.

И рванулась к двери. Даже успела сделать два шага, прежде чем Шон схватил меня за руки.

— Подожди! Просто успокойся и выслушай меня.

— Я хочу уйти.

— А мне плевать! Ты ведешь себя как обидчивая дуреха. И ты выслушаешь меня, даже если мне придется продержать тебя здесь всю ночь.

Я сильно втянула воздух носом.

— Как, черт возьми, человек с моей внешностью может показаться на экране?! — завопила я, теряя всякий контроль над собой. — Я всю жизнь пытаюсь избегать любопытных взглядов, а ты хочешь, что бы я «блистала» на телевизионных экранах? Чтобы совершенно незнакомым людям становилось плохо от одного взгляда на меня? О чем ты, черт тебя дери, думаешь? Как ты можешь…

И все. Батарейка села. Похоже, до сего момента я не понимала, что значит «иссякнуть».

— Все сказала? — спросил Шон.

Я молчала. Сил ответить не было. Я устала.

— С моими рейтингами все в абсолютном порядке, — сказал он. Пока я бесновалась, Шон оставался унизительно, раздражающе спокоен. — Мы считаем, что привлечение еще одного ведущего расширит зрительскую аудиторию. Ты слишком переживаешь по поводу своего шрама — это всего лишь шрам. Мы можем снимать тебя в таком ракурсе, что его не будет видно. Мы можем снимать тебя вполоборота, со спины, справа. Дадим тебе просмотреть отснятый материал, и ты внесешь коррективы, прежде чем мы будем монтировать окончательную версию.