Онлайн книга «Семейное проклятие»
|
– Странно, что Борька до сих подличать не начал! Аля только улыбалась, старухе своего секрета не раскрывала. Но однажды – к тому времени садик уже полгода работал – Аля услышала под окном своего кабинета всхлипывания. Выглянула, увидела одну из родительниц на новеньком «Мини-купере». Машина неловко припала на левый бок. Алла Сергеевна поспешила вниз. – Два колеса проколола, разом, – растерянно пожаловалась ей мамаша. – Что теперь делать? Пришлось звать физкультурника-афроамериканца, вручать ему домкрат, снимать колеса, везти на шиномонтаж. …А на следующий день точно такая же беда у другой родительницы. Тут только до Али и дошло. – Вы где разворачиваетесь? – потребовала она у женщины. – Да вот здесь! – Та махнула рукой на широкий асфальтированный подъезд к дому Бориса Борисовича. Аля подошла, присмотрелась: а там по земле разбросаны гвозди! Штук двадцать, огромные, ржавые! Немедленно бросилась к соседу возмущаться: – У нас ведь с вами договор! Но тот ехидно молвил: – А я до вашего садика – как мы договорились! – не касаюсь. Но площадка у забора моя личная собственность. Чего хочу, то на ней и делаю. Аля даже опешила от такой наглости. Сосед с удовольствием наблюдал, как она раскрывает рот, будто рыба, и никак не может подобрать нужных слов. – Вы подлый человек! – наконец, нашлась Аля. Борис Борисович опешил: – Ах, вот ты как? А ну, пошла вон отсюда! Думает, купила она меня! За жалкие пять штук!!! Окна открыты, в садике все слышно. Персонал, конечно с интересом предвкушает: как директриса выкрутится? Но Алла Сергеевна никогда не умела противостоять откровенному хамству. Смотрела в разъяренное лицо соседа и еле сдерживала слезы. А Борис Борисович продолжал куражиться: – Я куда дороже стою! Чтоб у моего коттеджа разворачиваться – изволь не пятерку в месяц платить, а пятнадцать. Готова? Вперед, деньги на бочку! И никаких проблем. Плюнуть ему в лицо? Влепить пощечину? Но ведь сдачи даст, даже гадать не надо. Однако и совсем уж проглотить оскорбление нельзя. – Дурак вы, Борис Борисович, – вздохнула она. – Что ж, очень жаль. Сосед удивился: – Не будешь, что ли, платить? – Не буду, – пожала плечами Аля. Покинула вражескую территорию – вслед неслись оскорбления и угрозы – и немедленно набрала номер Николая Алексеевича. Сейчас уж его помощь точно нужна. Другого выхода нет. Стоматолог ее звонку обрадовался несказанно. Они не виделись и даже не разговаривали давно. Хотя доктор, докладывала Виктория Арнольдовна, исправно посещал еженедельные карточные баталии и каждый раз спрашивал, где Аля и как у нее дела. – Ты будто специально от него прячешься! Почему? – недоумевала старуха. Аллу несколько раз подмывало рассказать пожилой даме о звонке супруги Николая Алексеевича, ее претензиях и угрозах. Спросить совета. Но неудобно было. И стыдно в очередной раз выступать героиней бразильского сериала. Без того уже она какая-то цыганка Аза: явилась в чужой дом с ребенком от совершенно постороннего человека. Поклонники в Калядине у нее тоже совсем неподобающие: мальчишка и женатый пожилой человек. Впрочем, Виктория Арнольдовна воспринимала как должное: и что ее собственный внук отчаянно влюблен в Аллу, и страсть к ней Николая Алексеевича. Еще и возмущалась нерешительностью доктора: – Давно бы уже развелся со своей грымзой Наташкой да сделал тебе предложение! Спасибо хоть самому доктору такой идеи не подкидывала. Или подкидывала? По крайней мере сейчас – когда Аля ему позвонила, – он чрезвычайно решительно заявил: – Раз у вас ко мне дело, поговорим о нем в ресторане. Возражения не принимаются. – Николай Алексеевич, – Аля отчаянно смутилась. – Я не хочу в ресторан. Не надо, чтоб нас видели вместе! – Не волнуйтесь, там не увидят. Ресторан в сорока километрах от Калядина, это охотничье хозяйство. «Может, он еще и охотничий домик там снимет?» – перепугалась Аля. А доктор невозмутимо продолжал: – Не пожалеете, Аллочка. Рябчиков, уток диких там готовят неподражаемо. Домашнее вино, свои соленья, картошечка, естественно, с грядки, овощи, фрукты, всякая живность под ногами путается: гуси, уточки, кролики. Красотища, тишина, воздух. Отвезу, привезу. Соскучился по вас ужасно, хоть поговорим! Спорить, она поняла, бесполезно. Да ей и нужен был Николай Алексеевич. Как она без его помощи справится с обнаглевшим соседом? Не просить же юнца Кирилла срываться с соревнований и лететь в Калядин к ней на выручку?! Пришлось уйти с работы пораньше, сцеживать для крохи Зоиньки молоко. Раздавать указания Виктории Арнольдовне и Насте, когда малышку покормить, во что переодеть на ночь. Старшая дочка внимательно наблюдала, как мама – с отвычки неуверенно, медленно – подводит глаза, пудрит щеки. Поинтересовалась подозрительно: – Куда это ты собралась? На свидание?! – Настена, а ну кыш со своими вопросами! – вмешалась Виктория Арнольдовна. – У мамы переговоры. Слышала такое слово? Но девочка не сдавалась: – Да ладно, переговоры! На переговоры мама в джинсах ходит. А в налоговую – вообще в штопаном платье! Погрозила пальчиком: – Смотри! Все дяде Кириллу расскажу! «М-да, – сердито подумала Аля. – Живу будто под микроскопом. А как, интересно, Николай Алексеич перед своей женой станет оправдываться, что его весь вечер дома не будет?» И едва врач завел разговор на любимую свою тему: «Почему, мол, Аллочка, вы от меня прячетесь?» – призналась: – Из-за вашей жены. Она мне уже пообещала много-много неприятностей. Доктор посуровел: – Когда? – Семь месяцев назад. Я еще в роддоме была. – Вот, значит, что. Сразу осунулся, как-то поник – Але его жаль стало. Начал было: – Не обижайтесь. Я вам все объясню. Дело в том, что моя Наталья… Но Алла Сергеевна решительно перебила: – Простите, но я даже слушать об этом не хочу. И еще больше не хочу – вставать между вами и вашей женой. Я никогда в жизни не разрушу вашу семью. И так уже достаточно, – помрачнела, – натворила дел. – Это, – Николай Алексеевич взглянул лукаво, – единственная причина? Почему ж она всегда его смущается? Будто школьница, которую директор поймал на заднем крыльце школы с сигаретой? |