Книга Маленькая Леди в большом городе, страница 92 – Эстер Браун

– А это мне на кой черт? – потребовал Годрик, глядя на кольцо, будто на нечто непристойное.

– Лишняя тема для разговора, – ответила я. – Итак, в твоем распоряжении всего тридцать девять минут. Запомни: в течение следующих тридцати девяти минут ты не должен называть меня Мелиссой Даже в ходе беседы. Не забывай, что и у стен есть уши. А увидишь фотографов, непременно мне скажи.

– Как же тебя называть?

– Милочка, – уверенно ответила я.

Придумывать новый образ не было времени.

А имя следовало взять такое, на которое я не забывала бы откликаться.

Душу тронуло предчувствие недоброго, но я отмахнулась от темных мыслей. Сегодня решалась судьба Годрика. Мне предстояло лишь появиться с ним в клубе и передать его в руки таинственной гостье. Остальное, я знала, уладится само собой.

– Пошли, Рик Спенсер.

Забавно: будучи в парике, я легко и грациозно вплывала и в те места, куда, несмотря на свое умение чувствовать себя свободно на разного рода сборищах, при обычном раскладе являлась не без стеснения. Помогали и босоножки. По-моему, расхаживать на каблуках даже удобнее. С ними можно подключать к ходьбе все части тела.

Внизу царил жутковатый полумрак, что усугубляли кроваво-красные драпировки на стенах и пурпурные потолочные лампочки в бумажных абажурах. Я моргнула, пытаясь определить, где тут бар. Стигийскую обстановку дополняли люди в черном, накрывавшие столики, и – я только теперь заметила – разряды молнии под прозрачным коричнево-малиновым полом. Если не принимать в расчет громкую музыку и барную стойку с бесплатными напитками, можно было подумать, что ты очутился в человеческом нутре.

Я осматривалась вокруг, раздумывая, где бы присесть, когда мимо прошла официантка с двумя подносами: с одного, не прекращая беседы, гости брали наполненные разноцветными напитками бокалы, на другой ставили пустые. Я повернула голову и увидела, что Годрик вливает в себя голубую жидкость, а бокал с желтой держит наготове.

– Актерская душа требует, – объяснил он. – Выпей и ты.

– Нет, спасибо.

Дабы успокоить совесть, я дала себе слово капли в рот не брать. К тому же следовало держать ухо востро. В нашу сторону уже бросали любопытные взгляды, прямо как в мексиканских сериалах.

– Видишь? – проворчал Годрик. – То и дело посматривают, гадают, кто ты такая.

Впрочем, в его голосе отчетливо звучали нотки довольства.

– Они посматривают на тебя, глупая твоя голова. Ты играешь в театре, снимаешься в новом фильме. Честное слово…

Годрик оглядел всех вокруг и не успел вылить в рот напиток, смахивавший на мочу, как к нам подошел невысокий смуглый человек в черном жилете.

– Рик! Как поживаешь?

– Э-э… нормально. Хм, Айван: Милочка. Милочка, знакомься: Айван Мюллер.

– Привет-привет! – Айван схватил меня за руку и принялся энергично ее трясти, не дав мне сообразить, что происходит. – А фамилия у вас имеется?

– Нет. Я просто Милочка.

– Прелестно! – воскликнул Айван, многозначительно на меня глядя.

– Я играл в его постановке «Трех сестер», в прошлом году, – сообщил Годрик с видом человека, которому только что вырвали несколько зубов.

– Какое же удовольствие с ним работать! – театрально возгласил Айван. – Чудесные были деньки, ведь так, Рик? Годрик пожал плечами.

–Точно-точно, – сказал Айван. – Чем занимаешься теперь?

– Сейчас играю в «Настоящем инспекторе Хаунде», недавно была премьера, – пробурчал Годрик. – Получилось как будто неплохо.

– Превосходно получилось! – звучно-воркующим голосом вставила я. – Рик был великолепен. Уже получил ряд весьма неплохих отзывов, правда, дорогой?

Годрик приосанился.

– Хм, да. Вроде того.

Айван скривил гримасу, выражая искренний восторг.

– А вы над чем-нибудь сейчас работаете? – любезно поинтересовалась я.

– Я? О, боже правый!

Айван манерно повел плечами и затянул нудную литанию о смятении и недостатке профессионализма; все это время он то и дело выразительно поглядывал на негодяев, что сидели в отдаленных и не столь отдаленных углах.

Годрик слушал с кислой миной, будто мучился тошнотой, а я – не без интереса. Отдельные из имен, которыми Айван щедро сыпал, словно конфетти, я даже знала. Его бизнес, как он без устали повторял, был до жути кровосмесительным.

– …а один мой коллега, Радж, художник– гример, все время становится свидетелем такого, Милочка, о чем большинство дам предпочитают вообще молчать, – сообщил он, прежде чем, наконец сделать паузу и перевести дух. Его взгляд устремился поверх моего плеча на вход. – О! Вы только взгляните, кто пожаловал! Бедняга! Вынужден вас покинуть. Было очень приятно познакомиться, дорогуша! – Он послал воздушный поцелуй мне, потом Годрику. Тот передернулся. – Каким ты стал красавцем, вы только посмотрите! – прибавил Айван, будто только теперь увидел Годрика. – Вы с ним прекрасная пара, Милочка. – Он одобрительно кивнул. – Не прощаюсь!

Секунда – и постановщик растворился в толпе. Я лишь сейчас заметила, что в последние несколько минут народу значительно прибавилось. Нас с Годриком оттеснили к самой стене.

Я с тревогой взглянула на часы. Где Кристи? Я подробнейшим образом разъяснила ей, как найти бар, но прилететь она должна была только сегодня после полудня, потому мы и не смогли встретиться накануне. Я отчаянно надеялась, что Пейдж не умудрилась ее перехватить.

– Теперь понимаешь, что я имел в виду? – прогундосил Годрик.– Невыносимо! – В то же самое время он как будто чему-то радовался. – Я про то, что ему прекрасно известно, чем я сейчас занимаюсь. А я все знаю про него. Тем не менее, каждый считает своим долгом пристать с долбаными вопросами. И так на любой вечеринке. Ненавижу актеров!

– Но держишься молодцом! – похвалила его я.

– Только потому, что рядом ты. – Годрик пристально на меня посмотрел. – Как я рад, что ты согласилась прийти. Я…

– Тебе следует научиться обходиться без моей помощи, Годрик, – поспешила сказать я. – Приходишь на вечеринку и представляй, что играешь роль, хм, например… – Я запнулась. – Когда ты в последний раз играл человека общительного?

Годрик скривил страдальческую гримасу.

– В подготовительной школе. Потифара в «Иосифе и его удивительном разноцветном плаще снов».

– Ну вот! – воскликнула я, дивясь, как много лет подряд Годрик играл замкнутых психопатов. – Будь как он. Или как Элвис.

– Может, присядем? – внезапно предложил Годрик. – Мне что-то… нехорошо. Ну и дурацкие тут стены!

Я провела его к столику, который как раз только что освободился, и Годрик, согнув длинные ноги, тяжело опустился на обтянутый красным бархатом стул.