Онлайн книга «Отряд тайных дел. Книга 3. Московский упырь»
|
Иван огляделся по сторонам – на миг вдруг кольнуло под ложечкой, показалось, что за ним кто-то следит, смотрит… И вроде бы где-то рядом заржала лошадь. Наклонившись, юноша подобрал камень, швырнул прямо в тот куст, из-за которого, казалось, смотрели… Уфф! Затрещали ветки, и неведомый соглядатай с шумом кинулся бежать… нет, взлетел! Тьфу ты, Господи! Тетерев. Путник мысленно посмеялся сам над собой: ну вот, уже от каждого куста шарахается. Скинув одежду, Иван аккуратно разложил ее на камнях и зашагал к омутку. Вода и в самом деле оказалось не такой уж студеной, юноша нырнул, сразу же достав руками дно, – все же мелко было. Вынырнув, несколько раз энергично взмахнул руками, еще раз нырнул и, посчитав процедуру законченной, выбрался на берег. Что за черт? У горящего костерка расселась какая-то нахальная девица и деловито помешивала в котелке большой деревянной ложкой. – Соли маловато, – обернувшись к Ивану, улыбнулась она. – Нет у тебя соли-то? Юноша не знал, что и сказать. Соль, конечно, была, но… Господи, он же голый! Иван стыдливо прикрыл руками срам, чем вызвал у девчонки приступ хохота. – А то я голых парней не видала! Ишь, закрывается… А ты вообще ничего, красавчик. Так соль есть ли? – Эвон, в переметной суме посмотри. Отбросив всякий стыд – «а то я голых парней не видала!» – Иван подошел к костру, быстро натянул на себя штаны и рубаху и уж потом пристально осмотрел незнакомку. Была она немного суховата, но с большой грудью и, кажется, бойкая. Лицо пухлощекое, круглое, голубые глаза, маленький, нахально вздернутый нос, белые, словно лен, волосы стянуты тоненьким ремешком, – девушка, с виду вполне даже приятная, только вот кто она? Откуда взялася? Одета в длинное сермяжное платье с красным шитьем по рукавам и подолу, с воротом, завязанным тесемками. Бедновато – но на нищенку-попрошайку вроде бы не похожа. На паломницу тоже – слишком уж наглая, ишь, как глазищами-то стреляет. Поясок наборный, кожаный, на ногах тоже не лапти – постолы с ремешками. Отыскав соль, девчонка меж тем посолила варево, попробовала… Иван тоже принюхался: пахло вкусно! Рыбой, что ли… – Чего варишь-то? – Ушицу стерляжью! – похвалилась девка. – Ох, и вкуснотища же. – А стерлядь, что, в ручье наловила? – Зачем в ручье? – Незнакомка стрельнула глазами. – На постоялом дворе сперла. – Вот славно! Сперла! – Иван покачал головой и наконец спросил: – А ты вообще кто? – Я-то? Настька Игла. – А почему – Игла? – Острая потому что… Ты, чем болтать, подкинул бы хворосту. Пожав плечами, юноша потянулся за ветками. – Шла мимо, – помешивая булькавшую уху, пояснила Настька. – Чую – костром пахнет. Я в балку – смотрю, ты тут один. Вот, думаю, повезло – стерлядку сварить, не то ведь протухнет. – «Стерлядку сварить», – передразнил Иван, решивший не особенно-то церемониться с гостьей: в конце концов, он ведь ее сюда не звал. – А вдруг я бы тебя – ножиком? Иль снасильничал бы? – Ну, кто кого быстрее зарезал бы – это еще как сказать! – Игла усмехнулась, и взгляд ее голубых глаз на миг стал жестоким, острым. – Я ведь тоже не лыком шита и не в камышах найдена. И ножик у меня имеется, и кистень. Так что не зарезал бы… А вот насчет снасильничать… – Девчонка пристально осмотрела парня. – Парень ты ничего… так я и сама, может, не отказалась бы. Впрочем, там видно будет. Иван только голову почесал озадаченно – не знал: то ли приветить девицу, то ли поскорее прогнать. Ну, коли уж приветил – чего теперь прогонять? Да и прогони такую, попробуй. – Все! – Высоко подняв подол платья, девчонка сняла котелок с огня. – Давай трапезничать. – Давай, – улыбнулся юноша. – Меня, между прочим, Иваном звать. – Что ж, – Игла вытащила из котомки ложку, – будем знакомы. – Будем. Уха вышла наваристой, вкусной, оба и глазом не успели моргнуть, как у котелка показалось днище. – У меня извар есть, – девушка потянулась к котомке. – Ты котелок вымой, а я заварю. – Может, лучше вина? – А у тебя есть? – Найдем. Глотнув из баклаги, Иван протянул ее Настьке. Та выпила, улыбнулась – видать, понравилось. Так и сидели, передавая друг другу баклагу, пока та совсем не опустела. Подумав, Иван спустился к ручью – набрать в баклагу водицы. Уже стемнело, хотя, конечно, еще была не ночь. Но все же вился уже над ручьем синий вечерний туман, к тому же похолодало, как бывает иногда у воды даже в самое жаркое лето. Темноту внезапно разорвало яркое желто-оранжевое пламя. Видать, гостья швырнула в кострище весь оставшийся хворост. – Что ж ты творишь-то?! – Шлепая по воде, юноша побежал к костру. – А ну как заметит кто? Какие-нибудь лихие людишки. – А, – отмахнулась Настька. – Нету тут никого, и не было никогда. Ты сам ведь не здешний? – Не здешний, – Иван не стал скрывать. – Ну вот, а говоришь… У тебя кошмы никакой нету, а то на землице-то жестковато сидеть. – Кошмы? Ну, разве что казакин подстелить. – Вот-вот, давай… Где-то совсем рядом вдруг гулко закуковала кукушка. И так же резко стихла. – Кукушечка, кукушечка, – протянула Игла. – Плохие ты песни поешь, короткие… А я ведь не хуже тебя куковать умею… – Девушка поднесла ладони к губам. – Ку-ку, ку-ку, ку-ку… Потом обернулась к Ивану: – Ну что? Не отличишь? И тут же снова закуковала кукушка, словно бы откликалась… Странно. – Пойду коня отвяжу да стреножу. – Иван отошел в темноту и, обернувшись на сидящую у костра девушку, осторожно нырнул под рогожку, вытащив пистоль и пару веревочек. Научили его в лагере под Кромами одной неплохой задумке с пистолем. Задумка эта, в случае неотложной нужды, хорошо прикрывала внезапный отход, а заодно и вводила в заблуждение преследователей, буде таковые оказались бы. Правда, Иван поначалу не собирался ничего устраивать, да вот кукушка его почему-то насторожила. Странным показалось: сначала кукушка кукует, потом – девчонка, затем – опять кукушка. Словно бы переговаривались. Но тогда зачем незваная гостья куковала открыто? Могла бы ведь и уйти в кусты, якобы по нужде… Может, и впрямь зря все опасения? Ну, раз уж начал… Когда Иван вернулся к костру, на плечи девчонки уже был накинут его казакин. Замерзла? – Вон там, в котелке – извар. – Хорошо, – Иван наклонился. – Попью… – Стой! – внезапно воскликнула девушка. – После попьешь. – Почему – после? – Иван обернулся… и застыл. Под казакином у гостьи ничего не было! Ну да, вон оно, платье-то – висит на ветвях. – Кажется, кто-то меня собирался снасильничать? – Игла сбросила с плеч казакин… |