Онлайн книга «Стрельба по тарелкам»
|
– А если у меня предчувствие?! – Нострадамус хренов. – А что я могу?.. Я же не нарочно… С предчувствием, знаешь ли, не шутят! – У тебя всегда предчувствие, когда пахнет дракой. Кассандра ты несчастная. – Может, поэтому мы до сих пор живы? – спросил Барро вкрадчиво. – Я не боюсь драки, я боюсь нелепой безвременной гибели от случайной пули. – Господи! – взмолился Кнехт. – Как было легко с этим уродом, когда мы служили! И как невыносимо трудно сейчас! За что, за что мне такое наказание?! – Этот урод сегодня заработал тебе полсотни тысяч, – напомнил Барро. – Деньги буквально упали с неба на твой расчетный счет. Кнехт фыркнул и отвернулся. – Ну и ладно, – сказал Барро. – Тебе, допустим, все равно, ты у нас святым духом питаешься, а вот твоя супруга меня точно похвалит. Она меня ценит, не то что некоторые. Она верит, что у меня бывают предчувствия. Хотя ни разу не ходила со мной на операцию. – Если бы она сходила с тобой на операцию, ты бы сейчас лежал в гробу, – отрезал Кнехт. – Она бы оторвала тебе башку за один-единственный твой типичный выкрутас. – Кстати о выкрутасах. Я не могу тебя заставить, ты знаешь, я могу только просить. Так вот, умоляю, когда Роза придет на нас посмотреть, не вздумай стрелять в нее. Шанс попасть у тебя будет процентов десять, а если промажешь, она точно из города сбежит. И нам тоже придется бежать отсюда, а я что-то устал сегодня. – Да я и не собирался в нее стрелять, – Кнехт снова фыркнул. – Другие найдутся. – Вот и замечательно. – Да я честно не собирался. – Вот и замечательно, – повторил Барро. – А то очень неустойчиво все. Я верно понял, ты запросил нам прикрытие и экспертов, но группу не отзывал? Извини, я правда устал… – Успокойся, – сказал Кнехт. – Провидец фигов. Группа уже в пути. И теперь ребята знают, кого мы им тут сосватали. – Ну вот и не спугни клиента. – Я буду мил и ласков, – пообещал Кнехт. – Ибо что еще мне остается, когда напарник отказывается работать?! – Через сутки здесь высадятся двадцать бойцов и проведут нейтрализацию. Так мы и долг свой выполним, и останемся живы-здоровы, и будем даже при некоторых деньгах. Если не спугнем Розу. Теперь объясни: что я сделал неправильно?! – Да все ты сделал правильно… Но мне почему-то очень хочется снова дать тебе в глаз! – рявкнул Кнехт и закашлялся. Барро улегся на жесткий топчан и закинул руки за голову. – Работаю приманкой, – сообщил он. – В который уже раз, надоело до чертиков. То ли дело с этими жидами, лихо мы их обобрали. Знаешь, отчего так популярен рэкет? Да просто им может заниматься любой кретин, вот, вроде меня. А я сейчас вместо того, чтобы лопатой грести деньги, лежу и работаю наживкой на акулу… – Слышь, ты, наживка, – позвал Кнехт. – Я все забываю тебе сказать. Ты опять наврал про мутантов, будто они сами родились на свет. Зачем? Мне не нравится этот миф. В него и так уже верит каждый второй. А скоро поверят все. – Это большой миф. – Барро потянулся всем телом. – Он красивый, трагический и по аналогии понятный любому кретину. Он ведь списан с бытующих мифов, вон с того же еврейского. – И чем он лучше правды? – Тем, что в нем правды – ни слова, – сказал Барро твердо. – По-твоему, что я должен был объяснить Ландау? Что Шестую Миротворческую набирали из щенят-идеалистов? Что нас искусственно модифицировали для службы во имя мира? Что мы верные псы человечества, а наш долг – защищать и служить? Но вот какая неприятность: добрая треть из нас, насмотревшись на кровищу, сбрендила, нарушила присягу и пошла спасать мир от него самого! И пришлось нас, уродов, выколупывать изо всех высоких кабинетов, что нашлись на Земле. Из всех правительств, корпораций, парламентов, церквей и так далее… Потому что мы решили железной рукой привести человечество к счастью! Умиротворить его раз и навсегда к такой-то матери… А открытая, гласная охота на мутантов по градам и весям – только ширма, поскольку на местах оседают самые безвредные. Это я должен был сказать Ландау? – Безвредные-то они безвредные, – заметил Кнехт, – а вот завтра Розе как взбредет в голову учинить тут секту… Томми-Святоша угробил триста душ одним махом. А ведь такой был лапочка. Безвредный! – Томми всегда был психом. Роза-то более-менее в порядке. – Да, но сможешь ли ты поручиться за ее дочь? – Да я за своего детеныша поручиться не могу! – выпалил Барро с неожиданной злобой. – Не дури. Отличный парень. – Ага, только я чуть не поседел в одночасье, когда увидел, как он взглядом ложки гнет… – Врешь! – Кнехт подпрыгнул на топчане. – Это был просто фокус. Парень купил учебник юного чародея и решил папу разыграть. А папа едва не рехнулся от ужаса. – Предупреждать надо… – попросил Кнехт. – Я сейчас знаешь как испугался? – Неправда, – возразил мягкий женский голос. – Ты не умеешь пугаться, Эгги. Ты никогда не боялся. – Это разные вещи, – сказал Кнехт, не оборачиваясь. – Заставить меня бояться трудно. Но испугать-то можно. Привет, дезертир. Хорошо прикрываешься. Я засек тебя шагов за десять, не больше. – Невежливо сидеть к дамам спиной, ты не находишь? Кнехт медленно повернулся. В коридоре стояла женщина – невысокая, пухленькая и круглолицая. Смоляная коса до пояса завершала картину совершенной… безобидности. Женщина держала за руку такую же упитанную девочку лет пяти. Ребенок увлеченно грыз большущую конфету. – Ну тебя и разнесло, Розита! – ляпнул Кнехт. Барро приподнялся на топчане и заинтересованно уставился на гостей. – М-да, – сказал он. И снова лег. – Знаете, что!.. – гостья задохнулась от возмущения. – Знаем, знаем, – буркнул Кнехт. – Ты нарушила присягу, родила и растолстела. Еще плохие новости есть? Женщина круто повернулась и ушла, волоча за собой девочку. – Она всегда любила покушать, – подал голос с топчана Барро. – Пожрать, – уточнил Кнехт и тоже лег. – Ах, мальчики, только не надо про спагетти, я на диете! Ох, мальчики, я на нервной почве опять набрала лишний килограмм… Но согласись, в двадцать лет Розита была чертовски хороша! – Тогда и я был чертовски хорош, – заявил Кнехт. – В двадцать лет это не проблема. – А я и сейчас ничего. – Если бы, – сказала женщина, снова появляясь в коридоре. – Два потасканных облезлых придурка. И может, я дезертир, а вас-то – выгнали! Трусы, лодыри и пьянь, вот кто вы оба. – Что за эпитеты, Розита? Ребенку вредно такое слушать. – А он и не слушает, он выше этого. Эгон, какого черта вы тут делаете? |