Онлайн книга «Ратник. Меч времен»
Ну, продал — и продал… Тут опять тот мужичок хитроглазый, что недавно нетеля торговал, подошел… Так, поболтать просто… Якобы. Михаил давно заметил, как он у забора стоял, приглядывался… Сбыслав ведь так и говорил — подойдет кто-нибудь обязательно! Уж не может так быть, чтобы даже и совсем пропащие люди никому не надобны были! Ничьи людишки — они многим надобны! — Облака-тучи-от ходят, — прищурясь, мужичок посмотрел в небо. — Не было бы дождя. — Да, дождя бы не надо — сенокос, — мотнул рыжей шевелюрой Мокша. — Особливо плохо — у кого крыши над головой нетути, — продолжал незнакомец. — Вам-то есть, где укрыться, парни? — Да как сказать… — Одну корчму тут, на Лубянице, знаю. За пиво возьмут недорого. Идем? За-ради продаж ваших выпьем! Меня Ефимом кличут. — В корчму? — ребята задумчиво переглянулись. — Ты как, Михайла? Михаил улыбнулся: — А чего ж? В корчму — так в корчму. Вон, и правда, дождь собирается. Сговорились. Пошли с Ефимом. Через все Торжище многолюдное, мимо церкви Иоанна Предтечи — центра купцов-«гостей» — «Ивановского ста»… Орали, шумели вокруг — рынок. Чем только не торговали! Разноцветными тканями, дорогой — и не очень — посудой, оружием, лубяным плетеньем, медом, скотом, замками… Некогда смотреть было — глаза разбегались. Да, к новому знакомцу по пути один человек подошел, чем-то неуловимо на самого Ефима похожий — взгляд такой же внимательный, цепкий… Спросил что-то… Улыбнулся — как почему-то показалось Михаилу — завистливо. Дальше пошел. — Видали мужичка? — Ефим показал на незнакомца глазами. — Держитеся от него подале, ребята! — А что так? — Прощелыга известный. Прощелыга? Хм… А ты-то сам кто? Миша ухмыльнулся — кажется, Сбыслав был прав — вербовщиков тут хватало. Вот и сидели теперь в корчме все четверо: Ефим, парни, Михайла. Угощал Ефим — ну как же! — Пейте, пейте, робята… Так, говорите, сироты? А ты, Миша? — Тож в разоренье впал. — Ничо! Ничо! — с ласковою улыбкой Ефим потрепал Михаила по плечу. — Авось, найдутся добрые люди, парни. Ну, еще по кружечке? — Да хорошо б… — Добро! Эй, человек… Человеце! Вот уже и не пиво на столе. И на мед — на вкус — не очень похоже, скорей, на дешевый портвейн — такого же рода пойло. — Чего это, Ефиме? — Медок переваренный… Пейте, парни, — весело будет! — Ну, разве что — для веселья… Слушай, Ефим… а тута, в этой корчме, заночевать можно? — Ужо сыщем, где вам ночевать. Сыщем! Ефим хохотал, подливая. Миша помотал головой — шумело уже не хуже, чем с паленой водки. — Вы чего умеете-то? — исподволь выпытывал навязчивый доброхот. — Ну, окромя крестьянской работы… — Я — в колокола бить могу! — Хм… в колокола… — А язм — охотник. — Охотник — это уже лучше. А ты, Миша? — Я по-разному, — Михаил улыбнулся. — И швец, и жнец, и на дуде игрец. — А по-серьезному? — взгляд у Ефима был вовсе не пьяный, внимательный, цепкий. — По-серьезному — мечом махать приходилось, и вообще, много чего… — Славно! Вот это — славно! Эй, малый… давай еще перевар! Пейте, ребята, пейте! А насчет ночлега не беспокойтесь. Посейчас на усадьбу пойдем… К знакомцу тут одному. Там и переночуете да — ежели повезет — так и счастие вам будет. — Какое еще счастие? — пьяно ухмыльнулся Мокша. — Ужо увидите сами… Михаил так и не понял — с чего вдруг возникла драка? Ну прямо на пустом месте. Вот, только что сидели все посетители за длинным-длинным столом, болтали, некоторые уже и песни мычали, и вот те… Мишин сосед слева — здоровый пегобородый мужик — ка-ак зарядит тому, что напротив, в ухо! Бедняга и с лавки — хлобысь! Только ногами задрыгал. А здоровяк не унимался, вскочил на ноги: — Ах вы ж, тварюги! Обмануть меня хоцете? Не глядя, махнул рукою — Миша с Ефимом враз на пол слетели — схватил скамью, да ка-ак швырнет ее на обидчика… Или, уж верней — на обидчиков. Те, естественно, не стерпели — тут и пошло, поехало. Михаил едва успел вскочить, как — вот тут же! — в ухо прилетела плюха! Да такая звонкая, что аж сразу захорошело, и перед глазами поплыли малиновые, желтые и ядовито-зеленые звездочки и круги… непонятно, от чего — от плюхи или от перевара. Тем не менее Миша на того мужичка, что его зацепил, обиделся и, подножкой сбив нахалюгу с ног, набросился на того, схватив за грудки: — Ты что это творишь, рожа? Занес кулак… А был Михаил парень внушительный… Да и три раза в неделю тренировался с ролевиками — помахай-ка мечом, этакой железякой — вмиг мускулы нарастут. — Не серчай, православный… — загнусавил лежащий мужик. — Обознался. — Ну, вот то-то же… — вся злость уже у Миши сама собою прошла, рассосалася — уж больно смешно выглядел поверженный вражина — экий коренастенький мужичок в разорванной на груди поддеве недешевого немецкого сукна — в этом Михаил уже разбирался — и с аккуратно подстриженной «профессорской» бородкою, такой же, какую носил когда-то завкафедрой истории Древнего мира. Миша оглянулся: драка не затихала, но переместилась на середину залы, и уж там, без всяких помех, продолжалась… — В ухо, в ухо ему, Мелентий! — радостно подбадривали зрители. — Да размахнись же! Не жалей! — Как не жалей? Все ж хрестьянска душа! — Это Вастка-то Корел — хрестьянская душа? Язычник — он и есть язычник! Бей, не думай! Ага… Похоже, основных соперников было двое: здоровенный бугаюга Мелентий — с которого, собственно, все и началось, и — ничуть не уступавший ему статью парняга с сивыми, как выбеленный холст, волосами. Эти вот двое и бились, а их прихлебатели, уже угомонясь и потирая ушибы, лишь подбадривали дерущихся… Нет чтобы разнять! — И частенько тут так? — Михаил подсел к своим юным знакомцам. Мокша ухмыльнулся: — Да говорят, нередко бывает! Великий Новгород — город вольный. — А где Ефим? — А вона, в углу… рукой машет. Михаил тоже помахал в ответ… и вдруг почувствовал, как кто-то несильно ткнул его в бок. Оглянулся — тот самый мужик с квадратной бородкой. — Слышь, паря, — оглядываясь, тихонько заговорил мужичок. — Ты это… Ефима-то пасись… недобрый он человек, недобрый… Чего предлагать станет — отказуйся. Миша лишь усмехнулся: — А ты-то кто таков, чтоб советовать? — Меня Онуфрий Весло кличут. Лодочник я, с Федоровского вымола. Как что куда перевезти — на вымоле спросишь, покажут. |