Онлайн книга «Ратник. Демоны крови»
— Да и обрасти… Нешто за три дня обрастают так? Три дня! Всего лишь! Это вот столько тут времени и прошло… Понятно, чему так удивлялся мужик: — Ну, ты это… в голову не бери. — Да я и не беру, — хуторянин расхохотался. — Лодку ты пригнал, ключ принес, остальное — не мое дело. Вот, молодец. Все бы так рассуждали! — Ну, бывай! — махнув рукой, Ратников покинул хутор и, вытащив спрятанные под бампером ключи — было там сделано специальное потайное место — забрался в машину. Немного посидел, улыбнулся, запустил двигатель… Поехал. Насчет рожи своей, бородищей заросшей, особенно не переживал — в людные места заезжать не собирался. Все вот эдак, лесною дорожкою, через шестнадцать километров — поворот к усадьбе. Там хорошо, там дом, там — Машенька. Маша! Михаил только сейчас осознал, как соскучился. Ведь это здесь три дня прошло, а там — почти два месяца! Скорее! Скорее домой… Скорее. Еще издали Ратников заподозрил неладное. Ворота усадьбы были открыты настежь, свет в доме не горел, хотя должен был — на улице-то темнело. Да и синей Машкиной «Оки» тоже нигде не было видно. Задержалась в магазине? С чего бы? Бросив машину во дворе, Миша, полный нехороших предчувствий, заскочил в избу: — Маша! Машенька! Напрасно, никто не откликнулся. Михаил заглянул в холодильник — продуктов хватало, появились и новые, да и щи стояли почти не тронутые, а их Маша к возвращенью супруга хотела варить. Сварила. А супруга не дождалась. Или не дали дождаться? А может, она все ж в магазине, чего раньше времени психовать? Съездить сейчас да проверить. Побриться только и волосы подровнять… незачем вызывать недоумение. Молодой человек так и сделал — наскоро побрил бороду, подстригся — как уж сумел, а уж потом, попрыскавшись пахучей туалетной водою, прыгнул за руль. Поехал… Было уже темно, фонари на улицах притихшего поселка горели через раз, да и те, что горели, казалось, еще больше сгущали тьму желтым своим тщедушным светом. Михаил сбавил скорость — по обочинам и прямо по проезжей части фланировали целые сонмы подростков и молодежи, в большинстве своем — пьяной, что было понятно — танцы. Как раз вот, наверное, кончились… Или только еще начинались? Впрочем, черт с ними. Ратников подъехал к магазину, и не останавливаясь — увидел засов с замком — рванул дальше, на площадь, к почте… тоже, кстати, закрытой. Черт! У кого бы спросить-то? Ну не у этих же полупьяных мальчиков-девочек… Горелухин! Заехать к нему — как раз и надо было бы… Может, он чего знает? Ежели на рыбалку никуда не упер или на охоту он может. Еще с поворота увидев в окнах горелухинской избы свет, Михаил перевел дух ну, хоть один дома. Поставив машину, вскочил на крыльцо, постучал… — Кого там черти несут? — Это я, Гена. — Кто — «я»? — хозяин избы выглянул в окошко. — А, это ты. Заходи, Миша, здорово! — И тебе не хворать, Геннадий Иваныч, — войдя, поздоровался Ратников. — Что, ужин, что ли, затеял? — Садись, садись, — Горелухин приветливо улыбнулся. — Вместе вот поснедаем. Он так и не женился, жил бобылем, поскольку искренне считал всех баб алчными и неверными тварями. Не повезло один раз, вот и, обжегшись на молоке, дул на воду, да и что говорить — вряд ли в поселке еще оставались для него кандидатки, прошли уж давно те времена, канули в Лету. Из всех в деревне женщин Геннадий Иваныч уважал только старушек да некоторых «ученых» дачниц, ну вот Машу еще — но Маша — статья особая… — Как сплавали? — Да ничего. Моторку я твою на хутор пригнал, ключ отдал, как ты и сказал. — Ну и славно. Портвейн будешь? Хороший, «три семерочки», Брыкин из города привез, я заказывал… — Геннадий Иваныч встал с лавки и полез в холодильник, старенькую, но вполне еще рабочую «Ладогу». — Капустиха-то разве настоящим товаром торгует? Людей только травит, тварь! Миша вообще-то подобные напитки не жаловал, слишком уж современная их рецептура отличалась от той, прежней. Однако сейчас… — А, давай, начисляй, чего уж! Ну, за здоровьице. Махнув по полстакана, закусили жареной рыбкой прямо со сковородки. — Слышь, Ген, — помолчав, тихо произнес Ратников. — Ты жены моей не видел? — Маши, что ль? — А что, у меня какая-то другая жена есть? — Хм… Да ладно! Как же, третьего дня вот видал супружницу твою, в лабаз захаживал, она как раз на щи звала. Знатные щи-то? — Спрашиваешь! — И вчерась видал — на машинке своей в город мчалась. — В город? — от удивления Ратников едва не пролил портвейн. — А что ей там делать-то? Да и правил она не знает… Водить-то умеет, да, но чтоб в город… А точно ее «Ока»? — Да точно! Мы с Николаем, деверем, как раз на Малышкину гать шли… А она, «Ока»-то — на шоссе выезжала. Синяя такая… м-м… Эм три-два-один А Эм… — Гляди-ка! — Михаил покачал головой. — Ты и номер помнишь! — А что тут помнить-то? Оченно уж он приметный, — Горелухин долил из бутылки остатки. — Давай! Выпили. — Значит, уехала твоя жена, а ты, похоже, не в курсе? — Да не могла она никуда уехать, Гена! — Ну, могла, не могла… а ведь уехала! И что, даже записки никакой не оставила? Записки… А ведь верно! Что же не посмотрел-то? Вот так прямо сразу взял и бросился, поехал… А вдруг и в самом деле написала чего Машенька? Ведь грамотна — сам учил! — Поеду-ка домой, — озаботился Миша. — Вдруг Маша уже вернулась, а я тут. — Учует портвешок-то, — провожая гостя на крыльцо, Геннадий Иваныч ухмыльнулся. — Этот запах любая баба учует. — Ну, прощай… участковый-то наш когда будет? — Димыч-то? Так завтра… К Капустихе обещался нагрянуть, давно пора! Травит людей, сучка гладкая, честная предпринимательница, ититна мать! Предпринимает все, что хочет, тварюжища, ОБХСС на нее нет. — Завтра, говоришь… ладно. А за рулем-то точно Маша сидела? — Да не разглядел я… Честно говоря, и не разглядывал… Слышь, Миш, — Горелухин вдруг придержал гостя за локоть. — Чуть не забыл… Там, за «Окой»-то, «мерседес» ехал, бело-красный, ретро… ну, который мы с тобой как-то видели. — «Мерседес»? — Михаил напрягся. — Что, прямо вот так за Машей и ехал? — Ну, ехал… Ехал и ехал, сзади… Я к чему это вспомнил-то? Может, водитель тот Машу твою и видел — куда поехала, в город или, может, свернула куда-то… — Может, и видел, — невесело усмехнулся гость. — Только толку что? У него ведь теперь не спросишь. — Так, может, приедет на днях… вдруг? Хотя Маша-то твоя куда как раньше найдется. Найдется… Кабы так — хорошо бы! |