Книга Симбионты, страница 33 – Олег Дивов

— Да хоть восемь. Не сказал бы я по этой модели, что она репликатор.

— Но репликация сама напрашивается, когда есть такой набор инструментов! Теоретически можно предположить… — отдуваясь, заявил Леха.

— Правда, что ли?

— …что один бот может работать как эффективный разборщик. А группа из четырех ботов может работать как единичный ассемблер. При наличии в окружающей среде необходимых материалов боты их добудут и потом вместе соберут нового бота.

— Теоретически, — повторил Семенов. — А практически?

— Зависит от прошивки. То есть в первую очередь от размера роя, — сказал Леха, искренне гордясь своей компетентностью. — Но манипуляторы такого типа, да еще и скальпель…

— И что? Ну, манипуляторы. Ну, скальпель. Что дальше?

— И что дальше? — тупо переспросил Леха.

Он все еще был почти на сто процентов уверен, что ему безумно повезло и он попал в бывшую лабораторию Деда. Михалборисыч как-то очень загадочно намекал, мол, лаборатория с историей. Но Семенов эту уверенность расшатывал с каждой минутой.

— Вот модель, — сказал Семенов. — И что она показывает?

Леха, кажется, уловил, к чему подталкивает Семенов.

— С виду она, конечно, необычная… — начал Леха. — На первый взгляд по модели можно сказать, что это бот-диагност и бот-доставщик. Тяжелый, переусложненный, неповоротливый. Зато с большим запасом по мощности, памяти и сигналу. Крепкий и живучий бот. Надежный. Теперь оценим его инструментальные возможности. Мы видим блестящее инженерное решение, при котором один и тот же набор инструмента пригоден для самых разных задач. Если знать о скальпеле, можно сделать вывод, что бот способен быть дизассемблером. А если приглядеться, то можно представить, что это и ассемблер. Очень хорошие манипуляторы. Да, репликаторную функцию по модели и правда не угадаешь, но манипуляторы такого типа позволяют вести точную сборку. И в принципе этот микроб способен произвести свою копию! Надо только его научить!

— Ну, пригляделся я. Не вижу ассемблера. И тем более репликатора. Не показывает нам этого модель. Не написано на ней, что она репликатор.

— Не написано, — согласился Леха.

— И не выглядит она как репликатор, — продолжал давить Семенов.

— Ну… Она вообще-то здорово выглядит! — вступился за вертолетик Леха.

— А то. Для бота, которому десять лет от роду, смотрится офигенно. Но с чего ты взял, что это репликатор?

— Да я знал! — выпалил Леха. — Просто знал!

— Знал и первому встречному проболтался.

— Но вы не первый встречный!

— Неужели? — удивился Семенов.

— Вы же сами сказали… — беспомощно пролепетал Леха. — Что это талисман лабы… Что вы тут испытывали опытную партию пятой серии… И я так понял, вы здесь были тогда… Я подумал, вы — тот самый Семенов… А вы что, его однофамилец?

— А с чего ты взял, что я Семенов?

Леха окончательно перестал понимать, что происходит.

— Ну, у вас бэдж.

Техник выдвинул ящик стола, вытащил из него три или четыре бэджа и стал по очереди прикладывать к себе, приговаривая:

— А теперь я — Петя. Нет? Ну, тогда Михалборисыч. Тоже не то? А вот, это подойдет — я Дарья Решетникова. Кто у тебя вызывает больше доверия?

И тут Леха испугался. Захотелось сгрести со стола вертолетик и удрать вместе с ним. Но через мгновение он напомнил себе, что решил никогда больше не убегать.

— Понял?

Леха на всякий случай помотал головой.

— Не было никакой опытной партии. А я провокатор.

— А что я такого сказал?! — привычно, по-школьному, пошел в отказ Леха.

— Ты сказал достаточно, — заверил Семенов. — Теперь заруби на носу. Это был первый и последний раз. Когда ты сболтнул лишнее о пятой серии.

Леха надулся и отвел глаза. Он ничего подобного не ожидал. Ему казалось, волшебное слово «репликатор» сработает как ключ: мол, я парень не простой, историю Нанотеха знаю, да получше некоторых… А она, выходит, тайная — история эта? И я глупость сморозил, едва успев прийти в лабу? Ну и порядки тут у них…

— Кто еще знает о пятой? — жестко спросил Семенов, и тут уже Леха с трудом удержался на стуле. — Отец? Мать?

— Мама — нет, — Леха помотал головой. — Не думаю. Да и отец тоже. Мне дед рассказывал, я маленький был, но что-то запомнил… Термин запомнил… А это важно?

— Это не нужно, — сказал Семенов, давяще глядя в глаза.

— Секретный проект?! — догадался наконец Леха.

Семенов промолчал.

— П-понял…

— Вот и хорошо.

На самом деле Леха понял только одно: надо держать язык за зубами и глубокими познаниями не блистать.

— Вертолетики… — внезапно сменив тон, проворковал Семенов. — Вертолетики, вот как он их называл… Эту модель сделал я. По эскизу твоего деда. Тогда это был всего лишь концепт. Его помнят многие. Но мало кто знает, что именно так и должна была выглядеть «пятерка».

Леха чуть не растекся по стулу от облегчения. Все-таки да! Он не ошибся, он там, где и думал.

— Я… Я уже догадался. Дед работал здесь, верно? Это его лаборатория?

— Ты сидишь за его столом. Теперь он твой.

Лехе захотелось вскочить.

— А… А вы?

— А что я. Я всегда тут.

Леха снова уставился на вертолет. Невероятно. Вот за этим простым столом работал дедушка… И техник-лаборант Семенов никакой не однофамилец, а тот самый Семенов, знаменитый «личный техник» Деда! Мастер на все руки, настоящий ученый, только прикладник. Судя по занимаемой должности, так и не защитил кандидатскую. Остался здесь. С ума сойти.

Семенов поднялся, подошел и навис над Лехой, буравя его медвежьими глазками, напрочь лишенными выражения.

— Я слышал, ты в детстве раком болел?

Та-ак, следующий акт трагедии начинается, подумал Леха. И тут начинается! И ответил подчеркнуто сухо:

— Выздоровел.

— Совсем?

— В медсанчасти признали годным, — процедил Леха, стараясь не злиться.

Не могла же мама вчера позвонить сюда и всем разболтать? Или могла? Она наверняка знает Михалборисыча. Могла, могла позвонить. И попросить: вы моему сыночку болезному покажите такую кузькину мать, чтобы сам удрал в первый же рабочий день… Спокойно, Леха, это уже паранойя.

— Поня-атно… — протянул Семенов.

— А что? — спросил Леха, закипая. — Я такой же, как все. Поздоровее многих. Я трейсер вообще-то.