Онлайн книга «Легат»
|
– Думаю, вы давно знаете о наших селищах. – Тарх самолично выставил на стол большую братину с каким-то напитком и испытующе посмотрел на Рысь. – Ведь так? – Так, – не стал отпираться Юний. – Странно, если было бы по-другому. – Наш паренек, Светозар, говорит, у вас большое селение, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес Брячислав. – Большое, – Рысь улыбнулся. – Лучше даже сказать не селение – город. Не скрою, мы заинтересованы в мире с вами, как и со всеми местными людьми. Старейшина и жрец переглянулись, скривились вовсе не радостно. – Ваше войско сильно и многочисленно, – задумчиво произнес Тарх. – К тому же – хорошо вооружено. – Думая о мире – готовься к войне, – вспомнил Рысь известную латинскую мудрость. – Но вам нечего опасаться нашего легиона. Скорее даже наоборот. – Мыслю, за мир нужно будет платить? – усмехнувшись, вполне откровенно поинтересовался старейшина. – Чем? Зерном, шкурами, мясом? Или, быть может, людьми? Оба они, и старейшина, и жрец, вдруг взглянули на гостя с такой неприкрытой враждебностью, словно бы это его воины чуть было не уничтожили весь род Птицы. Юний улыбнулся. Однако эти двое вовсе не дураки и, похоже, хотят играть в открытую. Что ж, пусть так. – Не думаю, чтоб это было очень обременительно. Все римские горожане – цивитас – платят налоги. И за это много чего имеют! Жрец и старейшина снова переглянулись, на этот раз – озадаченно. – Ты произнес непонятное слово, – пояснил жрец. – Циви… Как ты сказал? Кто это? – Гм… – Рысь чуть замялся. Увы, Тарх и Брячислав не понимали латынь, и как составить для них объяснение на языке сло-вен, в котором и многих слов-то нет? Легат отпил из братины, похвалил – вкусно! – а уж затем продолжил, старательно подбирая слова: – Ну, цивитас – «граждане» – это люди, жители города. Которые, кроме обязанностей – платить, к примеру, налоги – имеют еще и права. – Права? – Право на имущество, на защиту, на справедливый суд, на… – Понятно, – серьезно кивнул Тарх. – Мы и так все это имеем. – Но вы не имеете надежной защиты, – тут же парировал Рысь. – А ведь можете иметь, можете. – Ценой нашей свободы? – Да поймите же, о вашей свободе вовсе не идет речь! Старейшина угрожающе сдвинул брови: – Пойми и ты нас, сын Доброя. Ты предлагаешь отдаться под вашу власть… так, так, не возражай… Но ведь мы можем просто уйти в леса. – Жаль, если так будет… – Или воевать с вами и погибнуть со славой! Юний вздохнул: все ж таки надеялся, что подобного не случится. Однако правители селенья пока настроены не очень-то доброжелательно к римлянам. Пока… Посмотрим, как дальше будет. Дипломатично оставив самый животрепещущий вопрос на потом, легат ловко перевел беседу на сельское хозяйство, затем на рыболовство с охотой. Ничего нового тут не узнал, зато собеседники разговорились. Землю, как Рысь и представлял, люди Птицы обрабатывали так же, как когда-то и его соплеменники – род Доброя. Выбирали место в диком непроходимом лесу, который тут был, можно сказать, везде, подсекали деревья – чтоб постепенно высыхали, теряя соки, потом срубали, пускали пал, тщательно следя, чтобы огонь не перешел на весь лес, иначе никому мало не покажется – и вот вам, пожалуйста – готовое, удобренное свежей золою поле. Корчуй пни, распахивай, сажай. Урожай – если с погодой милостивы будут боги – в первый год замечательный, во второй – чуть похуже, ну а дальше… А дальше все по новой. Снова искать в лесу подходящий участок, снова подсекать, корчевать, распахивать. Для одной семьи – даже для большой – непосильное дело. Только – всем родом, миром. Тяжек труд хлебороба, особенно здесь, в лесах, бывало – и надрывались, умирали. Да что для рода жизнь отдельного человечишки? Так, песчинка, не более… – Прибавится сегодня домов в поселке мертвых, – тихо произнес Тарх. – Да и то, давно надо было бы направить посланцев к богам – молить о будущем урожае. – Погибшие вряд ли будут молить об этом, – жрец Брячислав скорбно поджал губы. – Вот если бы особый посланник… посланница… Думаю, боги бы не отказали ей в просьбе. – Посланница? – Старейшина удивленно поднял глаза. – Так ты уже… – Враги убили Витеня из рода старейшины Ведогаста… Славный был юноша. – Ну… – Тарх, похоже, пока не очень-то понимал, куда клонит жрец. – А в твоем роду у него осталась невеста, Невда, – Брячислав улыбнулся. – Кроткая, красивая девушка. Умница и хозяйка добрая. Убивается сейчас, плачет… – Зря… – Тарх шмыгнул носом. – Вот и мне ее жаль. У них с Витенем-то по осени и свадебка сговорена была. Так, вот, мыслю… Старейшина шутя погрозил жрецу пальцем: – Ах, вон ты чего задумал! Невда ведь и работящая, эвон, как снопы кидала. Большая от нее польза роду, большая… – Тем приятней богам… да и ей. – Ей-то ясно… А кто здесь работать будет? Мы с тобой? – А вдруг боги нашлют дожди или холод? Мы ведь до сих пор не принесли им хорошей жертвы. Тот хромоногий отрок не в счет – он ведь все равно был калека. – Какой-никакой – а все же заступник. Жрец вздохнул: – А уж какой заступницей станет Невда! – Невда… – Тарх почесал затылок. – Да ты пойми, я ведь не против! Знаю, что и деве то приятно будет – вечно пребудет с любимым, да и нам полезно… Однако ж, может, до осени подождать, а? Тем более и отроки наши сгинули целым отрядом… – Старейшина неожиданно жалобно взглянул на своего собеседника, снова повторив сакраментальную фразу: – А кто работать будет? Ведь каждый человек на счету. Брячислав упрямо сжал губы: – Но ты и о деве подумай! Что ж ей, до осени плакать-мучиться? – Ай, – Тарх отмахнулся. – Велики ли девичьи слезы? Поплачет да перестанет, нового жениха найдем. – Вряд ли… Уж больно сильно Невда Витеня своего любила. Молвила – брошусь с обрыва в реку. Старейшина покряхтел и, с шумом вздохнув, махнул рукою: – Ладно. Как ты сказал – сладим. – Вот и славно! – просиял жрец. – Так я пойду, обрадую Невду… Пусть уж не грустит, не печалится. Поднявшись, он поклонился и вышел – лишь длинный, накинутый ради пущей важности, плащ взметнул на дворе пыль. – Ну, – Тарх вздохнул. – Пойдем и мы. Поглядим, как готовят краду. – Поглядим, – вставая из-за стола, согласно кивнул Рысь. – Эх, – накидывая на левое плечо плащ – старый, но явно покупной, римский, или, скорее, из греческих эвксинских городов, – старейшина с укоризной покачал головой. – Хороший человек Брячислав, умеет говорить с богами… Но вот больно уж жалостливый, добрый. Всех-то ему жалко, о каждом душа болит. Так ведь и у меня болит, что я, от дурости, что ли, хотел деву небесного счастья лишить? Нет… Как бы и другие за ней не захотели, вот что! – Прищурив глаза, Тарх посмотрел в небо, словно хотел узреть там что-то такое, вообще недоступное обозрению. |