Онлайн книга «Кокон»
|
— Макс, у тебя свечки-то есть? — Да найдем… — Кажется, где-то здесь… Максим нагнулся к шкафу… И почувствовал, как Ника подкралась сзади, набросилась, словно пантера, покрывая поцелуями шею… Ну почему бы и нет? В конце концов — за этим сюда и приехали, ну, еще поспать… так завтра выходной, выспаться можно… и не только выспаться… * * * …Ника изгибалась, стонала с такой недюжинной страстью, что Макс всерьез опасался за уши соседей. Бедняги… Видно, не придется им сегодня поспать. Гибкое тело девушки казалось таким горячим, что можно было обжечься, небольшая тугая грудь с твердыми коричневыми сосками напоминала бутон лотоса, на плоском животике, рядом с пупком, была сделана цветная татуировка — распустившая крылья бабочка, что-то подобное имелось и на левой ягодице, и между лопатками. — Ах, милый… — Вероника блаженно закатывала глаза. — Здорово, что сегодня электричество вырубили, правда? — Ну… не знаю… — Так даже интереснее! Так ты нашел свечки? — Ах да… да… Максим протянул руку с дивана, поднял с пола коробку: — Вот! — Вау! Красивые какие. Вот эту мне зажги и ту… зеленую… Представляешь, как здорово бы было, если б у них еще и пламя было такое же цветное? — Да у нас и так тут… — Макс кивнул на улицу. — Ты только взгляни — настоящая цветомузыка! За окнами по-прежнему взрывались разноцветные молнии, их блики — зеленые, синие, красные — пробегали по потолку и обнаженным телам любовников, окрашивая их, словно цирковое трико. — Посмотри, — смеялась Ника. — Ты сейчас — ярко-зеленый… а вот теперь — голубой! Ну, не обижайся, я ведь не в том смысле… — Ты мыться-то пойдешь, ма шери? — Да, да… А ты музыку мне включи! — Ага… музыку. Электричества-то нету! — Что ж, придется самой петь… Или, лучше, тебе! Хотя у тебя слуха нет… — Это почему же нет? — обиделся Макс. — Я, между прочим, в детстве еще в хоре пел. Покуда не выгнали. Так что спою… Ваши пальцы пахнут ладаном, а в ресницах спит печаль. Ничего теперь не надо нам, никого теперь не жаль… — Что это ты такое поешь? — Вероника пустила в ванную воду. — Вертинский… — Макс, а где у тебя пена… ну, или соль? — Соль на кухне… принести? — Угу… Макс торопливо пошарил в столе, отыскал солонку… — На, ма шери… — Максим… Давно хотела спросить… Ты почему меня все время Машей называешь? Так твою бывшую девушку звали, да? — При чем тут Маша? — подавая солонку, обескураженно переспросил молодой человек. — Не было у меня никогда никаких Маш, Наташ… А! Ма шери — так я тебя называю. Это по-французски — моя дорогая. — Ты что принес? — Погрузившаяся в ванну девушка неожиданно расхохоталась. — Вот это вот что? Это… — Соль. — Максим пожал плечами. — Ты ведь сама просила. — Для ванны соль я просила! Для ванны! Знаешь, есть такие… Эх… ладно уж… не уходи — спинку потрешь… А вот его прежняя подружка, Олеся, с которой все было серьезно… уж куда серьезнее… почему-то терпеть не могла мокрого секса — в той же ванной, как сейчас с Никой, или в душе… До или после — пожалуйста, за-ради бога, а вот там… Ну не нравилось ей… — Милый, ты чего такой вялый? Задумался о чем-то? Девушку свою прошлую вспомнил? Вот зараза! Что она, мысли читает? Ох, изогнулась, как кошка… водой плеснула, хитро так улыбнулась, прищурилась: — Милый, а ты меня завтра вечером в Питер отвезешь? Ну, помнишь, я позавчера отпрашивалась, к подружкам? По-правде говоря, Максим ничего подобного не помнил, но на всякий случай кивнул. Может, и отпрашивалась, да пусть себе съездит, все равно — не сезон пока что. Хотя… а почему он-то ее должен возить? Что, и в самом деле обещал? — Обещал, обещал. — Выбираясь из ванны, Вероника едва не опрокинула горящую свечку. — Ну, когда мы это… в офисе на столе прямо… Ну, еще телефон упал! — А-а-а… Секс на столе Макс помнил. А вот чтобы что-то там обещал… — Душно как! — Девушка обняла себя за плечи. — А давай балкон откроем. — Так дождь же! — И что? Он же теплый. Пожав плечами, Максим распахнул балконную дверь, впуская в квартиру — съемную однокомнатную хату, правда, с евроремонтом — влажный грозовой воздух. Ника, как была, голышом выскочила на балкон, ухватилась за парапет руками, обернулась призывно: — Ну? Что ты там встал-то? Не хочешь? Макс лишь хмыкнул: никак нельзя было сказать, что нет. Бедные соседи… Впрочем, может быть, им, наоборот, интересно. Может, они эти, как их… вуайеры… Какая она все-таки стройненькая, эта Ника… Хотя в ее-то годы… Пока то-се… ванная да балкон этот — и не заметили, как начало светать. Гроза кончилась, громовых раскатов уже не было слышно, перестал и дождь, хотя чуть-чуть еще капало… А может, это просто ветер срывал тяжелые капли с проводов и деревьев. И плотные желтовато-серые облака затянули все небо. Ни одного просвета! — У тебя вино-то есть еще? — зевнув, потянулась Ника. — Сейчас посмотрю… Кончилось — так купим, магазин рядом. — Там у меня, в сумке… вон, на кресле, мобильник… Кинь, если не трудно. — Лови! Максим прошел на кухню, к холодильнику, принес бутылку бордо, настоящего бордо, а не той бурды, что продают повсеместно. Поставил два граненых стакана на серебристый поднос — в холостяцком обиталище Макса, окромя стопок да большой, с отбитой ручкой, чашки, больше никакой подходящей посуды не водилось. Открыл банку фаршированных оливок, порезал яблоки, сыр… Вошел, галантно поклонился и, поставив поднос на табуретку, продекламировал: Пей, моя девочка, Пей, моя милая, Это плохое вино… Вероника аж поперхнулась, услышав такое. Оба мы нищие, Оба унылые, Счастия нам не дано! — Спасибо за хорошие стихи, Максим! Небось опять Вертинский? — Именно! — Черт… что связи-то нет? Беда просто — не дозвониться ни до кого! Так ты не забыл — вечером меня в Питер отвозишь! Вот пристала! Теперь уж ни за что не отвяжется. Легче отвезти, чем потом выслушивать всякое… Или друзей попросить — наверняка кто-нибудь после выходных в Питер рванет. Прямо сейчас вот и позвонить… Ага! Позвонил… связи-то нету! Вообще сети нет! Что за дела? Наверное, с грозой все это как-то связано. |