Онлайн книга «Кокон»
|
— Значит, эти двое, если не найдут выхода, то… — Совершенно верно! Подохнут с голоду или будут жрать друг друга. Девушка поежилась: — Ну уж… Скажешь тоже! — А что — запросто! И тут вдруг тишину прорезал выстрел! — Ложись! Тихомиров первым кинулся в снег, подполз к елкам. Подняв голову, осмотрелся… — Вон они, у сосняка. — Инженер подполз ближе и показал рукой. Максим кивнул: — Вижу. — Обернулся к девушке: — Слышь, Олесь. А ты напрасно о них беспокоилась. Вон, явились не запылились! — Да уж… явились. И что мы теперь делать будем? — В Калиновку идти надо, — твердо заявил Григорий Петрович. — Больше просто некуда. И снова выстрел! И еще… — Они, похоже, на лыжах, — пропустив над головой заряд дроби, негромко промолвил Макс. — Давайте тогда в лес, где снег. По лыжне-то они нас быстро догонят. — А там провалимся! — Так и они вряд ли пройдут. Договоримся так — сейчас разделимся, а встретимся на шоссе, у повертки. Ты, Олеся, сначала просто тут посиди, подожди, пока мы их отвлечем… — Поняла. — Ну, тогда — с Богом! Посовещавшись, беглецы разом вскочили и бросились за деревья. Тихомиров свернул от лыжни влево, Петрович — вправо, Олеся же пока затаилась, как ей и было указано. Ага! Забросив за спину ружья, гопники встали на лыжи и быстро помчались по лыжне, а потом остановились, задумались… И вот уже кто-то из них — похоже, верзила Витек — повернул за Максом, Жердяй же побежал по следам Петровича. Еще хорошо, что их всего двое… Бабах!!! Стреляй не стреляй, а попадешь вряд ли. Ближе надо подойти, ближе, ведь кругом сосны, снег, молодая еловая поросль… Вот и дорога! Шоссе. Белая неширокая лента. Снежная — кому ее сейчас чистить? Правда, нельзя сказать, что совсем нетронутая. Во-он, у того края протянулась ниточкой лыжня. Дождаться выстрела! Ага… Теперь верзила должен перезарядить ружье, а тем временем… Собравшись с силами, молодой человек выбежал из ельника и быстро проскочил дорогу, укрываясь в зарослях можжевельника… — Ну наконец-то! Чуть в стороне, метрах в трех от кусточков, с ружьем наперевес стоял Жердяй и кривил тонкие губы в ехидной ухмылке: — А ну-ка, руки в гору! И без глупостей! Сопя, вскоре подбежал и верзила, с разбега пнув Макса ногой в живот: — У-у-у, гадина! Дед Мороз хренов! Согнувшись, Тихомиров упал в снег, застонал — Витек ударил его еще несколько раз: — А ну, говори: девку где спрятал? — Да в лесу она. — Жердяй сплюнул в снег. — Где ей еще быть-то? Небось под какой-нибудь елкой прячется. К ночи сама к нам явится — или замерзнет, больше-то некуда деться. — А чего нам до ночи-то ждать? — неожиданно хмыкнул верзила. — Вот он ее как раз сейчас и позовет! Покричит громко. Жердяюшко, ножика не найдется, а то я свой где-то посеял? — Для такого случая сыщем! Уголовник расстегнул ватник, вытащив из-за пояса охотничий нож, и тут же предупредил напарника: — Смотри, эта сволочь верткая! Меня по лету так приложил… Едва выжил! — А-а-а! Так это он был? — Он! — Ну, тебе и карты в руки! Постой-ка… — Верзила вдруг гнусно осклабился. — А может, нам ему ноги прострелить? Чтоб потом, в случае чего, снова не бегать. — Хорошая идея, — согласно кивнул Жердяй. — Только… а вдруг Микол потом спросит? — А мы скажем: бросился, защищались… — И то верно… — Слышь, ты, — Витек наконец обратился к лежащему в снегу Максу. — Не хочешь сдохнуть медленно и жутко, говори: кто еще с тобой был? Кроме девки… Лысый уголовник Жердяй вдруг лениво зевнул: — Да какая нам на хрен разница, кто там с ним был? Ну, мужик какой-то, и что? Ну, в лучшем случае доберется он с этой девкой до Калиновки… А там — достанем, дело техники. — Вообще-то верно. Эта фраза беглеца сильно озадачила и насторожила. Значит, в Калиновке вовсе не так уж и безопасно. Наверняка у Микола там есть свои люди — соглядатаи, шпионы. Или просто какой-нибудь старичок постукивает иногда за мзду малую. — Что ж… Верзила вскинул ружье, но выстрелить не успел — уголовник неожиданно схватил его за руку: — Постой! Дай-ка лучше я… У меня с ним ста-а-арые счеты. Вот сейчас, прямо в колено… Ой как он сейчас завоет, ты услышишь, Витек! Ой как… Максим подсек Жердяя ногой и, вскочив, бросился в можжевельник… Грохнувший выстрел сбил на елках шишки. Максим ткнулся в снег, ожидая второго заряда — должен же выстрелить верзила. Что-то не стрелял… Почему медлит, гад? — Стреляй, Витек! Стреляй! — истошно заорал уголовник… И почти сразу же голос его странным образом изменился: — Витек… ты что это, Витек? Ты что? Не дослушав, Тихомиров вскочил на ноги, кинулся за деревья, резко ушел вправо, затем влево… петлял… А выстрела не было! И, похоже, никто не гнался. — Макси-и-им!!! — позади прозвучал женский крик. Олеся! Больше некому! Достали они ее, что ли? А что же Петрович? — Макси-им! Макс! — а это уже мужской голос. И, кажется, инженер… Беглец высунулся из-за сосны: — Петрович! Олеся! — Мы здесь, здесь! Давай сюда. Проваливаясь по пояс в сугробы, Тихомиров зашагал обратно к можжевельнику. Странно, но он совсем не чувствовал холода — может быть, на нервной почве? На поляне, у кустов можжевельника, о чем-то негромко переговариваясь, беглеца поджидали четверо: Григорий Петрович, Олеся, и — Макс не поверил своим глазам! — хрупкая блондинистая девчонка, весьма знакомая, и с ней — мальчишка лет двенадцати. Оба одеты в какие-то старушечьи полушубки из собачьих шкур, в валенки, у обоих за плечами — луки и колчаны! А в спине, между лопатками упавшего в снег верзилы, торчала стрела! — Это вы его что ли? — подойдя ближе, Максим кивнул девушке. Та улыбнулась: — Мы… Я то есть. Вы меня не узнаете? Я Марина. Марина… Ах, ну да, ну да — та самая девчонка, из «новых русских», которую Максу когда-то не удалось спасти от группового изнасилования, однако вполне удалось — от самоубийства. Ну да, ну да… Она же еще потом говорила, что разрядница по стрельбе из лука. И что на сафари с отцом ездила… в Кению что ли… |