Онлайн книга «Кокон»
|
— Тогда — этого. «Этот» оказался щуплым подростком лет четырнадцати, пухлогубым, с небольшой родинкой на левой щеке и спутанными соломенными волосами. Под правым глазом его набухал, растекался синяк, нижняя губа тоже опухла. Парни вели его, выкрутив назад руки. — Пустите, — жалобно стонал пленник. — Что я вам сделал-то? — Поговори еще! — Один из парней с размаху ударил бедолагу по печени. — Поджигатель чертов! — Никакой я не поджигатель… у-у-у… — Пленник заплакал. — И что теперь с ним? — «Дружинники» выжидательно посмотрели на комиссара. — В сарай тащите, к Егору… Да! — Наташа вдруг обернулась к старшим по возрасту: — А вы, мужики, на сегодня свободны. Можете идти. Спасибо за дежурство. Максим с опером переглянулись: — Так ведь ночь еще не кончилась. — Я сказала: идите! Вот так вот. Распорядилась. Словно разогнавший директорию молодой Бонапарт. — Дяденьки, отпустите меня, пожалуйста… — вновь заканючил пленный. — Никакие мы не поджигатели, просто за рыбой пришли. — Ага, за рыбой — без удочек! — Так у нас там, на речке, крючки. Утром еще поставили. — Горазд ты врать, парень. — Похлопав гопника ладонью по щекам, Наташа зловеще прищурилась. — Ничего, сейчас по-другому запоешь. Все расскажешь! — Отпустите, пожалуйста, опустите… — Ну что? — Тихомиров посмотрел на приятеля. — Пойдем? — Пошли. — Тот пожал плечами. — Наташа, наша помощь точно не нужна? — Не нужна, не нужна, — раздраженно отмахнулась девушка. — Теперь уж без вас управимся. Простившись с юными коллегами, молодые люди поднялись от реки к Партизанской, по ней и пошли, радуясь тихому теплому вечеру и удачному окончанию дежурства. — Эх, — мечтательно щурился опер, — сейчас бы водочки да на рыбалочку! Костерочек, звезды над головой, беседа задушевная… — Вот именно, — ухмыльнулся Максим. — Звезды, а не эта гнусная хмарь. Они остановились на повороте, около дачи Агриппины, немного постояли… Каждый словно бы хотел что-то сказать. — Не нравится мне в последнее время Наташа, — Артем все-таки начал первым. Макс хмыкнул: — А мне она никогда не нравилась. Нет, как девушка — она очень даже ничего, но как личность… чувствуется какая-то гниль. — Вот и я так думаю, гнилая! — обрадованно поддакнул опер. — Взять хоть сегодняшний случай… Ну зачем было нужно бить этих бомжей? Зачем брать пленника? Какие они, к черту, поджигатели — обычные бомжи, невооруженным глазом видно. И пацан этот… какой из него «язык»? Заигрались в революционеров мальчики-девочки! — Не думаю, что это — игра, — тихо промолвил Максим. — А если и игра, то очень поганая. Не завидую я этому парню… ну, пленнику… — Ты знаешь, я тоже… — Может, пойдем прогуляемся до ранчо Егора? Воздухом подышим, да так… Артем неожиданно улыбнулся: — Пойдем! * * * Может, если бы не этот бедолага пленник, если бы не внезапно прорвавшаяся сегодня у обычных в общем-то парней жестокость, явно поощряемая комиссаром Наташей, может, никуда приятели и не пошли бы, постояли бы просто на перекрестке, поболтали да и разошлись себе по домам, но… Уж случилось как случилось… * * * Таящихся во мгле парней с какими-то тяжелыми сумками Тихомиров заметил первым. Когда обходили ранчо Егора с юга. Со стороны реки — почему-то не очень хотелось являться незваными гостями с парадного входа, вот и решили не светиться, а так, незаметненько посмотреть. Парни, похоже, тоже не очень-то стремились к известности: настороженно оглядывались, продвигались мелкими перебежками… У самого забора кто-то из них тихонько позвал: — Егор! — А, явились. — Тут же распахнулась калитка — Егор словно бы ждал этих ночных гостей. Но почему — тайно? От кого тут таиться-то? От своих? Снова хлопнула дверь… Запахло чем-то резким… Потом, минут через пять, парни все так же незаметно покинули дачу. Кстати, вместе с Егором! Аккуратно прикрыв за собой калитку, он быстро нагнал всех, что-то сказал, что-то булькнуло… Или — показалось, что булькнуло… И тут из-за забора раздался вдруг громкий протяжный крик! Крик боли и ужаса! — Да ты закроешь, наконец, дверь, болезный? — донесся раздраженный девичий голос. Наташа? Похоже, да… — Счас… Только отолью. — А может, тебе, дружок, поплохело? Может, ты у нас неженка, а? — Никакой я не неженка… Говорю — отолью вот. Звук удара… Снова крик. Дождавшись, когда скрипнула дверь, приятели проскользнули к сараю и затаились, навострив уши. — Ну! — Язвительный голос комиссара, казалось, гремел прямо над головою. — Твоя очередь, Марк! Ударишь три раза… С оттягом, как я показывала… Дайте ему плеть… Давай! Послышался хлесткий звук удара и плач: — Пожалуйста, не надо… — Пожалуй, пора отрезать ему язык, — со злобой выкрикнула девушка. — Заколебал уже ныть! А, парни? Отрезать? — Да, пожалуй, не надо… — Правильно, не надо. Пусть покричит — крик врага закаляет! Сначала выколем ему глаза… Ну? Что притихли? Дайте нож… покажу как… Нет! Сперва распределим роли. Левый глаз — мой, правый — твой, Марк… Ну, а уж вы двое распорете ему брюхо! Да не дрожите вы! Вот выдержите испытание — и начнется у вас совсем другая жизнь. Жизнь сильных духом! Давайте нож… Смотрите, как надо! Эх, знали бы вы, как меня в свое время испытывали… — А-а-а-а!!! Таящиеся у двери приятели, не сговариваясь, метнулись в сарай! Тихомиров с порога выпалил в потолок — заряды были: — Это что у вас тут такое творится-то, а? — Атас, парни! Бежим! — Трусы!!! Три фигуры, не дожидаясь, пока рассеется пороховой дым, метнулись под ноги Максу, прорвались, выбежали — да не очень-то их здесь и задерживали… — Ах, сука! Взмахнув кинжалом, Наташа с остервенением рыси бросилась на Максима, едва не всадив клинок ему в сердце. — За Великую Россию! Получай, гад! Полу… Тихомиров даже рукой махнуть не успел, — растерялся, уж никак не ожидал такой прыти от этой девчушки! — лишь в самый последний смог перехватить занесенную для удара руку… Бамм… Девчонка вдруг обмякла и медленно съехала по Максиму вниз, наземь. — Вот так сука, — опуская обломок железной трубы, покачал головой Артем. — Ты посмотри только, что они с парнем-то делали! |