Онлайн книга «Шумное семейство»
Тоби обнял ее, закрыл глаза и позволил себе заснуть…» — Молли? Она спала, неловко свесив голову на грудь; книга лежала на коленях. Он отодвинул волосы с ее лица, поцеловал, и она в испуге проснулась. — Джек? — прошептала она. — Кто же еще? — Сколько времени? Он посмотрел на часы. — Полтретьего. — Я, кажется, заснула, извини. — Не беспокойся. — Он поднял ее на ноги. — Выйдем погулять. — Ему нужно подвигаться. После окончания той сцены просто необходимо было выйти на свежий воздух, поговорить с Молли. Обнять ее. Он затаил дыхание. Он хотел ее до боли. Все дети спят. Она встала, сунула ноги в туфли и вышла за ним в прохладную, нежную ночь. Облака бежали по лунному диску, по полям скользили рваные тени: где светло, как днем, где глубокая ночь. Он привлек ее к себе, она обвила его руками, прильнула и замерла. — Джек, — прошептала она. Он нашел ее рот, мягкий и соблазнительный, и по телу пробежала дрожь. Слегка вздохнув, она встала на цыпочки и прижалась к нему. — Молли, я хочу тебя, — сказал он низким, дрожащим голосом. Он взял ее за руку и повел в сарай: там они будут в безопасности, дети крепко спят. Даже у Себа тихо. Никто их не потревожит. Он провел ее вверх по лестнице, потом в глубь сарая, обходя сбитые половики, подушки и коврики; в дальнем конце было окно. Встав на колени, он распахнул его и впустил лунный свет и дразнящий воздух. Под окном лежал ковер, он принес подушки, разложил их, встал на колени и позвал Молли. На ней опять было то же ситцевое платье, просторное, в мелких цветочках, рассыпанных по полю. Он притянул ее к себе. Она была теплая и уступчивая. Дрожащими руками она расстегивала на нем пуговицы, снимала одежду, и вот они оба лежат голые, озаренные лунным светом. Он любил ее руками, ртом и наконец телом, задыхаясь от нежности ее рук. Она кричала, он накрывал ее рот своим. Глубоко внутри поднималась дрожь, пока его волной не накрыл тяжелый, пульсирующий прилив облегчения. И тогда он с холодной отчетливостью вспомнил совет, который дал Себу… Свежий ветерок холодил кожу. Молли задрожала. Джек прижался к ней покрепче. — Нужно вернуться в дом, — пробормотал он. Ей не хотелось двигаться. Так уютно было лежать на импровизированной постели, где теплое тело Джека заслоняло ее от ветра. Она приложила руку к его щеке. — Это было замечательно, — промурлыкала Молли. У Джека был озабоченный вид. — В чем дело? — Помнишь, какой совет я дал Себу? — Насчет… о Господи! Она откинулась на спину и уставилась на балки. Она и не подумала! А у нее сейчас самый благоприятный период для зачатия. — Пойду к врачу и возьму таблетки, которые называются «Наутро». — Сегодня воскресенье. — Приму в понедельник. Они рассчитаны на семьдесят два часа. Все будет о'кей. — Ты думаешь? — Я уверена. — Ты скажешь мне, если что-то случится? Если ты забеременеешь? По ее телу пробежала дрожь. Семеро детей? Она еще не сошла с ума. — Скажу, но ничего не случится. Эти таблетки действуют хорошо. — Но если нет… — Скажу, — пообещала она. Они оделись, закрыли окно, разбросали подушки и ушли в дом, обменявшись перед входом долгим поцелуем. Джек закрылся в своей спальне, она ушла к себе и села на кровать. Половина пятого, ее обычное время вставать по будням. Даже в выходные ей приходится подниматься в шесть. Нелепо ложиться, если через час нужно вставать. Гараж открыт всю ночь. Лучше сейчас отправиться домой, сделать сандвичи, развезти их, а потом вернуться. У нее еще останется часа два, чтобы поспать, пока все не встанут. Она постучала в спальню к Джеку; он открыл. — Молли… — Я хочу уехать сделать сандвичи, — вполголоса сказала она. — О'кей. — Он привлек ее к себе и нежно поцеловал. — Береги себя. Скоро увидимся. Когда вернешься, ложись спать. У тебя измученный вид. Я должен дать тебе поспать. — Я прекрасно себя чувствую. Пока! Она поцеловала Джека, выскользнула из его рук и тихо прикрыла за собой дверь. И когда спустилась до середины лестницы, краем глаза заметила легкое движение — дверь ванны приоткрылась. Неужели Себ их видел? Лишние сложности им ни к чему! Хотя если таблетки «Наутро» не подействуют, все и так узнают. Подействуют. Она будет точно следовать инструкции. Что, если таблетки не подействуют? В Джеке вспыхнул вдруг проблеск надежды, но он его подавил. Ты с ума сошел, Хаддон? Совсем свихнулся. В жизни и так хватает сложностей. Он улыбнулся. Самая юная из его сложностей сидела в гостиной и смотрела телевизор вместе с Боем. — Как ты там, дорогая? — окликнул он. — Хочу бисквит, — заявила Ника. — О'кей, через минуту. Вот только допишу. Он перечитал любовную сцену, проиграл ее в уме, кое-что изменил. Кровать стояла у раскрытого окна; светила луна. Он не мог подобрать слова, чтобы выразить, какие чувства тогда испытывал к Молли; пришлось напомнить себе, что он пишет не о них с Молли, а о Тоби с Мэдди. А в таком случае какое имеет значение, что они чувствовали? Однако это имело значение; для него они были реальны, но этого мало — они должны быть реальны и для редактора, и для читателей, чтобы книга состоялась. Он еще раз перечитал сцену и еще кое-что подчистил. — Хочу бисквит! — Иду. «Ветерок колыхал муслиновую штору, поглаживая спину, как нежный любовник. Мэдди встала на колени и привязала ее. Он лежал и смотрел на Мэдди. Плавный изгиб ее бедра…» В кухне раздался грохот. Что там упало? «Он вскинул руки, поймал ее, притянул к себе и уткнулся лицом в нежную кожу живота». — Джек, я не могу! Ника громко заплакала. Джек неохотно оторвался от компьютера и развернулся на кресле. — Ника, ты где, дорогая? — На кухне. Хочу бисквит. — Иду. — Вам не приходило в голову, что есть и другие средства предохранения? — спросил врач, стуча по клавишам. |