Онлайн книга «Сокол Гора»
|
Макс рвался было на помощь, но тут же остыл – а что он мог сейчас сделать? Лишь закусил губу да тихо спросил: – Кто это? – Хека хасут, – тихо отозвалась девушка. – Чужие! Идем. Они нас заметят – будет плохо. Ну, ясно, что плохо… Так вот они какие, эти хека хасут, «повелители пустынь и нагорий», – так, кажется, переводились эти слова. Злыдни. Впрочем, нет, просто относились к египтянам как, скажем, к животным или каким-нибудь мелким рептилиям – с той же безжалостностью, равнодушием и брезгливостью. Хека хасут… – Ничего. – Уходя, юноша прищурил глаза. – Бог даст, еще посчитаемся! – Идем, идем. – Тейя тянула его за руку. Никем не замеченные, они вернулись в камыши и застыли – лодки нигде не было! Вот камень, к которому они ее привязали, небольшая пальма невдалеке росла все так же, а лодки не было. Ну, ясно – чудес не бывает, сама отвязаться не могла. Значит, украли. Тейя горестно кивнула – ну да, мол, украли. Придется теперь дальше пешком тащиться, а куда денешься? Даже если и будет попутное судно, так никаких вещей в уплату кормщику уже не осталось… ну разве что ожерелье. – Уходим. Быстро, – немного подумав, решительно заявила девчонка. И так же решительно зашагала вперед, оставляя позади себя деревню с жестокими хека хасут, по всей видимости выбивающими из местного населения какие-то недоимки. Максим чуть поотстал – по мелкой надобности, а когда ринулся догонять свою спутницу, никого на тропе не увидел! То есть вообще никого! Пусто! А где же, интересно… Впрочем, нечего рассуждать, когда надо действовать. Рванувшись вверх по тропинке, Макс сразу же увидал за пальмами двух человек – по виду, как раз египтян, а не хека хасут. Те тащили какой-то взбрыкивающийся мешок. Ну, не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Ах вы ж твари! Ладно… – Эй, постойте-ка! Юноша быстро нагнал египтян. Видя такое дело, те бросили свою ношу в траву и взялись за палки – и где только их и прятали-то? Небось, к поясу прицепляли – Максим давно заметил уже, что любое дерево тут ценность. – Ну, что вылупились? – встав в боксерскую стойку, Макс подзадорил парней. Это были именно что парни – высокие, жилистые, мускулистые. Если б они умели боксировать, еще неизвестно, каков бы оказался итог схватки, вероятно, Максиму тоже досталось бы не хило. Впрочем, ему и так не хило досталось, правда не кулаками – палками. А действовали ими эти парни вполне уверенно, со сноровкой! Бах, бах – да по предплечьям – больно! – хорошо, не по голове, увернулся, отпрыгнул, нанес обманный удар одному… И сразу двойной – в подбородок – второму! Тот только крякнул, повалившись на землю. Но его напарник отнюдь не собирался сдаваться – принялся так лихо махать палкой, так… словно мельница крыльями! Несколько раз отбил Максиму все кулаки, раскровянив костяшки пальцев… Ух ты ж гад! Макс уклонялся, пятился, переставлял ноги, выбирая подходящий момент для удара. Ага, вражина опять замахнулся! Ну, давай, давай… подними повыше свою палку. Ага! Не теряя драгоценных секунд, юноша бросился в атаку – хук слева… справа… апперкот! На тебе! На! На! На! В бешеной злобе Максим уселся верхом на упавшего и молотил его кулаками по лицу, разбрызгивая по траве кровь, – на! на! на! Его оттащила освободившаяся из мешка Тейя. Со страхом посмотрела вокруг – на поверженные тела, на окровавленные кулаки парня. Закусила губу. Всхлипнула… И побежала. Не оглядываясь, через камыши, к реке… – Эй, постой, Тейя! – Максим бросился за ней. – Ну постой же. Девушка навзрыд плакала в камышах, не реагируя на прикосновения и слова Макса. Лишь один раз обернулась, зло сверкнула глазищами: – Уходи! – Да не злись ты! – Ты… Ты жестокий! Хека хасут! Парень потупился. В конце-то концов, могла б и не обзываться, это ведь ради нее он сейчас старался. – Тейя… Ну, пожалуйста, не плачь, а? Никакого эффекта! Девчонка рыдала еще сильнее. Максим погладил ее по плечу, прижал к себе… потом встал на колени, взмолился: – Ну, выслушай же меня! Тейя снова сверкнула глазами. Но хотя бы отвлеклась от плача. – Понимаешь, тебе ведь было плохо – да? Они несли тебя куда-то в мешке. Куда? Явно не для хорошего дела. А когда тебе плохо, то плохо и мне! Понимаешь?! Девчонка, кажется, поняла, успокоилась. Улыбнулась даже. Робко так, с грустью, так в хмурый дождливый день пробивается сквозь тучи-облака несмелое солнышко. Поднялась из травы. Максим обнял ее ноги, посмотрел, чувствуя, что и сам вот-вот заплачет: – Ну, Тейя… Ну, не сердись, ладно? Снова усевшись, девушка потерлась носом об его лоб, всхлипнула: – Я смотрела на тебя вон там… И мне было страшно. Кровь. Повсюду кровь! Ужас! Максим хотел было заметить, что добро должно быть с кулаками, да не знал, как это сказать. К тому же и постеснялся – здорово его уела эта девчонка! Совсем как когда-то отец. Улыбнулся примирительно, погладил девушку по руке, поднялся на ноги: – Ну что? Идем? – Идем, – решительно отозвалась Тейя. – Быстро-быстро идем. За нами будут бежать, ехать, гнаться! Она изобразила жестами колесницу, потом – толпу бегущих людей и с грустью посмотрела на реку. Да-а, лодочки-то нет! Плохо. Вздохнула: – Без лодки нам не уйти. К своему удивлению, Максим хорошо понял произнесенную фразу. Согласился: – Да, без лодки – не уйти. А если на колеснице? – Он повторил жест. Тейя со страхом дернулась: – Нет! Нет, нельзя! – Да почему же нельзя-то? Лодку ведь ты позаимствовала. Почему же колесницу нельзя? Максим и сам не заметил, как заговорил по-русски. Впрочем, девчонка его, кажется, вполне понимала – а чего тут было непонятного-то? Потом все ж таки махнула рукой – согласилась, мол, уговорил, красноречивый. Похоже, это сейчас был единственный способ уйти от погони, а она, несомненно, последует, и в самое ближайшее время, ведь не до смерти же Максим прибил тех парней. Они снова подобрались к деревне – экзекуция уже закончилось, вкусно пахло какой-то едой. – Вон она! – выглядывая из-за пальмы, прошептал Макс. Колесница стояла у самых ворот, привязанная за дышло. Кузов разукрашен золотыми спиралями, какими-то звериными мордами, пальмами. Ленты – красные, зеленые, голубые, сверкает золотыми дисками упряжь, над синими, с золотым шитьем чепцами, украшавшими головы лошадей, развеваются страусиные перья. Да-а, богатый экипаж, ничего не скажешь. Жаль вот только, с комфортом плоховато – никаких сидений внутри повозки не было. Один пол. |