Книга Удар судьбы, страница 77 – Андрей Посняков

— Кто? — выбежал из хижины расхристанный тощий старик в какой-то невообразимо старой хламиде — рясной, ветхой, с заплатками. Белые, как облако, волосы старика воинственно торчали в разные стороны, загнутый книзу нос напоминал клюв хищной птицы.

— Кто говорит, что я торгую вином? Ась? — он приложил ладонь к уху. — Не слышу! А, наверное, это прощелыга трактирщик! О, он всегда завидовал мне, всю свою жизнь, всю свою жизнь… Желаете купить вина? — лицо старика вдруг приобрело вполне осмысленное выражение. — Подождите, сейчас уберу собаку. Цыц, Ашкедан, цыц! Цыц, кому говорю?

Недовольно заурчав, пес позволил хозяину прицепить к ошейнику цепь.

— Заходите! Да осторожней, приподнимайте над землею ворота, не то отвалятся.

Осторожно отворив — вернее, отодвинув — ворота, друзья вошли во двор. В дом их не пригласили, старик лишь кивнул на стоявшую у стены лавку:

— Присаживайтесь. Сколько будете брать? Кувшин, два или, может быть, сразу амфору?

— А что, у вас найдется и амфора? — удивился Лешка.

— Найдется, найдется, не беспокойся, — старик дребезжаще засмеялся. — Только хватит ли у вас денег?

— Нам бы для начала попробовать, — широко улыбнулся Владос. — Может, мы и взяли бы пару кувшинчиков.

— «Пару кувшинчиков»! — передразнил господин Мизотер. — Все так говорят, потом просят попробовать и в результате ничего не покупают! На что мне такие прощелыги, скажите, пожалуйста? Платите хотя бы обол — так и быть, налью полстаканчика.

Пожав плечами, Владос достал монетку.

— Вот, так бы давно, — схватив медяху, обрадованный старик скрылся в доме.

Отсутствовал он долго, по Лешкиным прикидкам, может быть, минут сорок, а то и того больше, так, что друзьям уже надоело ждать, хорошо еще, что на двор падала густая тень — все ж таки было не так жарко.

— Ну, вот!– когда парни совсем потеряли всякое терпение, господин Мизотер наконец-таки соизволил явиться, и не один, ас кувшином и двумя стаканами.

— Вот вам, — поставив стаканы на скамейку, он осторожно плеснул в них из кувшина. Так, наполовину. — Пейте!

Вино и впрямь оказалось ничего себе — это шепнул Владос, Лешка в винах разбирался мало — если что и пил когда, так всякого рода «портвейны» — и ценителя из себя не строил.

— Божественный напиток! — грек причмокнул губами. — А можно еще на обол?

— Да пожалуйста! — с готовностью отозвался старик. — Хоть на два!

— Наверное, все соседи покупают ваше вино, — Владос хитро поворачивал только что завязавшуюся беседу в нужное русло. — Они славные люди, ваши соседи. Взять хоть, к примеру, трактирщика…

— Гнусный и похотливый тип! — тут же резюмировал господин Мизотер. — Ни одной шлюхи не пропустит. К тому же — пьяница.

— А о попечителе приюта что скажете? Говорят, он уважаемый человек!

— Отец Сергий — уважаемый человек? Да не смешите мою собаку. Цыц, Ашкедан, цыц! Кому говорю, марш в будку!

— Так что отец Сергий? — напомнил Лешка.

— Хитрющий прощелыга ваш отец Сергий! К тому ж еще и интриган — спору нет, ловко умеет притвориться достойным и порядочным человеком. А сам только и глядит, где чего урвать, жирует за счет своих сироток! С итальяшками связался — и это православный-то батюшка! Говорю же вам — прощелыга!

— Как это — с итальяшками? — заинтересованно переспросил Лешка. — И с кем — с венецианцами или с генуэзцами?

— Станет он с венецианцами путаться, — старик презрительно махнул рукою. — Небось, выбрал тех, у кого денег побольше! Наверняка замыслил поддержать поганый флорентийский сговор! Иначе б с чего генуэзцы ему денег дают?

— А точно, что дают?

— Ха! Вы к нему во двор загляните — смальта прямо на заборе налеплена! Сиротки мозаики складывают — недешевое, между прочим, занятие. На какие шиши?

— Ну, мало ли…

— Говорю же — дают генуэзцы. Со старостой их, с Галаты, Джованни Пьеццой дружкуется — в гости друг к дружке семьями ездят. И это православный священник! Совсем уж в людях ничего святого не осталось, тьфу!

Господин Мизотер презрительно сплюнул наземь.

— А что это — Галата? — тихонько спросил приятеля Лешка. — Город такой?

— Район, — повернув голову, шепотом пояснил грек. — Да ты его видел — на северном берегу Золотого Рога, с высокой такой башней. Там в основном генуэзцы живут, а венецианцы как раз напротив, через залив.

— Что, твой приятель не местный? — у старика оказался чертовски хороший слух.

— Нет, — Владос засмеялся. — Он из… из Пафлагонии.

— Сам ты… — Лешка хотел было обидеться, но передумал — не время.

— А что, к отцу Сергию точно заходит Джованни Пьецца? Может, кто другой?

— Да что я, синьора Джованни не знаю? — обидчиво поджал губы старик. — Скажу без ложной скромности, он тоже частенько покупает у меня вино, а уж итальянцы в вине толк знают.

— Доброго здоровьица, господин Мизотер! — проходя мимо ограды, кивнула старику молодая женщина в светло-зеленом гиматии и с большим кувшином на плече. Видать, ходила за водой, к фонтану.

— И тебе доброго здравия, Филоксия, и тебе! — расплылся в улыбке старик. — Что за вином не приходишь?

— Будут лишние деньги, зайду!

— Всегда рад тебя видеть… Видали деву? — едва женщина свернула за угол, господин Мизотер тут же перешел на саркастический тон. — С виду — сама непорочность, а на самом деле — первая шлюха в районе! Ляжет с любым, были бы деньги. Да и так, без денег, запросто наставляет рога своему недалекому мужу, плотнику Финогену, придурку.

— Так что же, тот ничего не замечает?

— Да я ж говорю — придурок!

Выпив еще по стаканчику, друзья, чтобы не обижать старика, купили на оставшиеся деньги небольшой кувшинчик вина и, простившись, покинули двор желчного господина Мизотера.

— Ну, с этим приютом тоже, похоже, все ясно, — с усмешкой заключил Владос. — Хороший сосед попался! Осведомленный. — Он посмотрел на небо. — До вечера-то еще далеко… Сам домой доберешься?

— Ну да, — Лешка пожал плечами.

— Заодно и вино донесешь. Смотри только, по дороге не выпей!

— Конечно, выпью! А ты что, по-другому думаешь?

— Однако и шутник ты, Лекса!

Лекса — это так сокращенно теперь называл Лешку Владос. Был, значит, когда-то Лешка Смирнов, а стал — Лекса Пафлагонец. Обижаться ли на «пафлагонца» или махнуть рукой — Лешка еще для себя не решил, думал. Скорее всего — махнуть. Пафлагонец так пафлагонец, чего тут обижаться? Хорошо еще «деревней» не прозвали.

— Ну, тогда я побежал по своим делам, а ты иди.

— Нет, — Лешка покачал головой. — Я, пожалуй, еще тут похожу, посмотрю. Что-то не нравится мне этот вздорный старик — я имею в виду Мизотера.