Онлайн книга «Царьград. Крестовый поход»
|
Набрав в легкие побольше воздуха, старший тавуллярий бросился… нет, лучше сказать — вполз — в заполненную холодной водой яму. Господи, ну и жуть! Острые обручи холода сдавили ребра, в ноздри полез мокрый песок… ага — вот и течение! Холодно как, господи… Ну, еще! Еще! Черт… Неужели — застрял? В груди бешено колотилось сердце, оно, казалось, вот-вот выпрыгнет… И еще очень хотелось дышать. Воздуха! Воздуха! — как пел когда-то Константин Кинчев в своей старой песне. Лешке, вообще-то, больше нравилась «АРИЯ», но и «Алису» он тоже слушал. Воздуха! Он там, наверху, этот желанный воздух… И — р-раз! Парень дернулся, рванулся вперед из последних сил… И, уже чувствуя. Что легкие вот-вот разорвутся, вынырнул на поверхность ручья. И жадно, жадно, жадно дышал! Воздух… Какое же это счастье, Господи! Какой приятный дождик… этак весело молотит. Теплый… По сравнению с ледяною водою ручья — конечно, теплый! Как душ. Вокруг темно, тихо… Это хорошо. А на востоке уже багровеет небо — успеть бы, уйти… Где же, однако, парни? И тут же, с шумом, словно купающийся гиппопотам, вынырнул один из близнецов… За ним — почти сразу — второй. — Ух! — Тсс… Вон там, на берегу — репейник… Ползем… И помните о страже! Они выбрались, выбрались, выбрались!!! Убежали, Господь помог, не оставил своею милостию. Когда восточную половину неба опалила заря, беглецы были уже километрах в пяти от деревни. А то — и больше, драпали так, что валил пар! Бежали на восток, в леса, знали, погоня в первую голову помчится по дороге на запад, в Сербию. — Как бы собак не пустили! — оборачиваясь, прохрипел на бегу Леонтий. — Ага! Собак… Ручей… да еще дождина! Лука, засмеявшись, остановился, закашлялся. Лешка стукнул его по спине и махнул рукой: — Привал. Отдохнем малость… Слушайте, а хорошую мы ямину прорыли! Наверное, метра два! Они остановились на лесной опушке, уселись, привалившись к широкому стволу дуба. Дружно задрав головы, близнецы жадно ловили капли дождя смешно открытыми ртами. Словно рыбы — наживку. Лешка хмыкнул и хотел уж было сказать что-нибудь смешное, как вдруг услышал рог! Да-да, вот именно — кто-то трубил! Вот еще… Охотники? В такую погоду? Близнецы переглянулись. — Слышите? — округлив глаза, громко прошептал Лука. — Копыта стучат… Всадники! Погоня! И как они только смогли нас так быстро найти? — Вверх! — вскинув голову, приказал Лешка. — Быстро все наверх, на дуб, забираемся… Леонтий, подставляй плечи… Лука — пошел! Молодец… Я следующий… Черт, скользко как! Как бы не сверзиться… Леонтий, давай руку! Они спрятались за редкой листвою, моля о заступе Бога. Конечно, беглецов вряд ли можно было заметить с земли — слишком уж густы были ветви… Но, если присмотреться… Снова запел рог, уже совсем близко, и на опушку леса выскочили всадники на крепких быстрых конях. Кое-кто был в панцирях, большинство же — в кольчугах. Короткие копья, мечи у пояса, на головах — легкие открытые шлемы… Один, вроде как, старший — молодой вислоусый блондин с гривой кудрявых волос — спешился, поправив на плечах богато расшитый плащ, и что-то повелительно крикнул. Остальные всадники тоже сошли с коней, заговорили… Лешка прислушался. Речь оказалась совсем незнакомой, чужой, ни на что не похожей… Нет, это не болгары, не сербы, не греки… И не турки, явно не турки. Такое впечатление, что эти неведомые воины кого-то ждали. А ведь, и правда — ждали. — Иштван! — вислоусый блондин махнул рукою, и один из воинов — высокий худой бородач в обтянутом зеленым бархатом панцире — бригантине — приставил к губам висевший на шее рог. Затрубил… И вот… О чудо! Где-то совеем недалеко послышался ответный сигнал. Блондин улыбнулся, что-то сказал, как видно, какую-то шутку — все засмеялись, а бородатый — так даже захохотал, хлопнув себя руками по ляжкам, затянутым в узкие разноцветные штаны, больше напоминающие чулки. Одна штанина была синяя, другая — ярко-желтая. Экий франт! Одет по последней бургундской моде! Как, впрочем, и вислоусый блондин — у того и рукоять меча блестела от дождевых капель, не иначе — из золота, да и цепь имелась на шее нехилая… Тоже, между прочим, золотая. Снова послышался стук копыт, и на опушку выскочило еще человек семь — в кольчугах и латах. Один… нет, двое — похоже, были ранены: на лбу одного — кровоточащая тряпица, у другого — перевязана рука. — Живео Сербиа! — со смехом приветствовал их блондин. — А мы думали — вовек уж вас не дождемся! Сыскали проводников? О! Алексей обрадовался — теперь-то уж речь пошла понятная, сербская… Неужели, это… Неужели… Неужели, все таки, повезло? — Нарвались на турок, — отозвался один из прибывших сербов, совсем еще молодой парень лет, может, шестнадцати, ловкий, тоненький, светлорусый, с приятным худощавым лицом. — Турки? — вислоусый удивленно вскинул глаза. — Откуда здесь турки? Они все на западе, в Сербии. Военный отряд? — Именно, — отозвался раненый, тот, что с перевязанной рукой. — Сами удивились — откуда они здесь! И так шустро скакали, словно бы ловили кого-то, выскочили из-за холма неожиданно, слонов черти. Там был один парень — молодой, смазливый, дрался, как черт… Моя рука — его сабли дело. Ускакал, гад! Ничего, я его запомнил, Бог даст, встретимся. — Ускакал?! — Ну, мы им задали, граф! — горделиво расправил плечи юноша. — Век помнить будут… Несколько человек, к сожалению, ушли. — Ушли? — граф — граф! — недовольно сдвинул брови. — Мы не стали их преследовать, некогда, — пояснил раненый. — Да и не затем сюда явились. — Вот именно, — граф кивнул. — Где же проводники? — Да сыщем в любой деревне! — Некогда уже искать — пора возвращаться. Не знаю даже, что я доложу королю? Сербы виновато потупились. — Да найдем… — «Найдем»… Разве ж только они с неба свалятся, эти проводники! — Прыгаем! — тут же распорядился Алексей. — Ну, быстро, один за другим… Ох, и глаза же были у воинов! Еще бы — прямо, казалось, с неба, посыпались люди. Грязные, страшные, мокрые… Черти, а не люди! — Вам нужны проводники, господа? — потирая ушибленный при падении бок, галантно осведомился Лешка. — Мы — они и есть! — С неба! — русоволосый парень смешно раскрыл рот. — Свалились! С неба… Проводники! — Вот, что делается, когда хорошенько попросишь Господа! — наставительно произнес раненый. Нет, не тот, что в голову, а тот, что в руку. Белявый такой, смазливый, надменный, как иногда изображали немецких фашистов в старых советских фильмах. — Что-то я не очень верю этим, неизвестно, откуда взявшимся, людям, — пристально оглядывая беглецов, усмехнулся граф. — И вид их у меня вызывает сомнения… Какие-то бродяги. Эй, — он строго взглянул на Лешку. — Вы кто? |