Онлайн книга «Царьград. Битва за империю»
|
– Господи, Господи, – счастливо шептал палач. – Друже! – Лезем! Сначала я, затем – ты. Ап! Выбрались один за другим, ловко, быстро и почти что бесшумно. Спрятались за деревьями. – Стой здесь, – тихо скомандовал протокуратор. – Я отвлеку сторожу, а ты беги к трясине, только сразу туда не лезь, схоронись где-нибудь до рассвета. Потом иди – помни, держись четко прямо – сначала на старый пень, а потом – на высокую сосну, ты ее увидишь. Осторожнее будь – чуть влево-вправо – не вылезешь. Ну, с Богом! – Храни тя Бог, друже! Если б кату не грозила лютая смерть, Алексей вряд ли стал бы его выручать, даже несмотря на близкое знакомство, если так можно было обозначить их отношения. Да, конечно, палач приехал в деревню не пряники раздавать, однако он же и помог – спас многих людей от татарского плена. Баш на баш. И смерти, по разумению протокуратора, уж никак не заслуживал. – На свой ножик, – Алексей подошел к костру и, вдруг повернувшись к лесу, настороженно прислушался. – Эй! – сидевшие у костра дружно повернули к нему головы. – Чего там? – А сами послушайте! Да нет, не здесь… Вон, к деревам отойдите. Гулкая тишина леса не была такой уж полной – где-то крался какой-то зверь, где-то била крыльями ночная птица… А вот с треском упала сухая ветка. – Ничего не слышите? – Нет… Хотя… Постойте-ка! – Один из сторожей поднял вверх руку. – Там, у мостика-то, что-то уж больно тихо! – Так на то и ночь, чтобы тихо. – А филин?! Вспомните, он каждую ночь там охотится, ухает – ух-ух!!! – Да, ухает. Страшно так, ровно покойник. – Покойники не ухают, Никодиме! – Не о покойниках посейчас речь – о филине. Парни замолкли и с минуту вслушивались в темноту. – А ведь и впрямь, не ухает! – Значит, спугнул кто-то! – Поглядеть бы надо… Пошли-ка, затаимся. Никодим, рог при тебе? – При мне. – А ты, Проша, с Олексием тут оставайтесь. Так и порешили: Алексей и тот круглолицый парень, что давал ему ножик, – Проша – пошли обратно к костру, остальные же бесшумно скрылись в чаще. Интересно, успел ли проскользнуть Емельян? Должен бы успеть – парень ловкий. – Чу! – едва присев, Прохор вдруг вскинулся и настороженно посмотрел в сторону гати. Протокуратор тоже вскочил на ноги: – Что? Что там? – Кажись, крадется кто-то! – обернувшись, взволнованно прошептал сторож. – Слышь, трясина булькнула. Видать сорвался с гати, шагнул не туда… О! Слышишь? Снова! Плохое дело! Придется наших будить – Епифан наказывал, чтоб, ежели что – немедленно… Рука парня потянулась к висевшему на поясе рогу… – Постой. – Алексей решительно толкнул сторожа в бок. – А вдруг – поблазнилось? Посмешищем будем! Пойдем-ка сперва сами проверим. – Но ведь Епифан… – Он же первым и смеяться будет! Идем, идем… В рог свой всегда протрубить успеешь. – Это верно. Вдвоем они побежали к болоту, и протокуратор лихорадочно соображал, что делать с этим парнем. Лучше всего, конечно, было бы продержать его у края болота как можно дольше. Как можно дольше… Лишь бы Емельян оказался поосторожнее – ведь уже светало, и желто-красное солнце вот-вот должно было вылезти из дальнего леса. – Вон он! – резко останавливаясь, Прохор показал вперед, в трясину, где маячила размытая реденьким желтоватым туманом фигура. Палач! – Гляди-ко! Один! И, кажись, от нас… Точно – от нас! Господи, никак пленник сбежал! Прохор рванул рог… Но затрубить не успел. И вовсе не потому, что Алексей – как рассчитывал – ударил его ребром ладони в шею… Где-то в лесу, со стороны мосточка, истошно разорвав тишину, затрубил другой рог! Тревога! – Господи! – перекрестился Прохор. – Видать, и впрямь, беда! Лесные люди Епифана, надо отдать им должное, поднялись быстро – не прошло и пяти минут, как все уже собрались у костра, оружные и одетые, внимательно слушая приказания старосты. – Вы двое – к гати, вы – к ручью, остальные – за мной, к мосточку. Вперед! Все – в том числе, естественно, и Алексей – подались в лес и рассредоточились за деревьями вдоль ведущей к мосту тропы. Небо светлело уже, было прохладно, зябко, как и всегда по утрам осенью. Вот-вот должно было подняться солнышко, судя по зябкости и по чистому светлому небу денек нынче выдастся солнечным, летним… – Епифане! – Словно тень, вынырнул из травы один из сторожи. – Что там, Никодим? – шепотом спросил староста. Стоявший невдалеке протокуратор навострил уши. – Войско. Похоже – московиты. Идут ходко, дорогу знают – видать, продал кто-то. – Сколько их? – Десятка три пеших, и конница у моста – дюжина. – Не так уж и много… Ничего, справимся. Тсс! Из мерцающего утреннего тумана, за папоротниками, показались остроконечные шлемы. Негромко звякнула кольчуга. Блеснул наконечник короткого копья-сулицы. Вот кто-то споткнулся, выругался злым шепотом… – Пора! – подпустив врагов ближе, Епифан махнул лучникам. Веселым разбойничьим посвистом вспенили тишину стрелы, каждая из которых нашла свою цель! Со стоном повалились в траву ратники, из-за деревьев с криками выскочили люди старосты Епифана. – Бей ворогов, бей! Встретившись, звякнули мечи и сабли – началась сеча. Перед Алексеем внезапно оказалось сразу двое – один, похоже, опытный воин, в байдане – доспехе из крупных плоско раскованных колец – и шлеме с золоченой полумаской. Этот был с мечом, а в левой руке держал круглый ярко-красный щит с большим медным умбоном. По умбону-то и пришелся первый удар сабли протокуратора. Противник успел среагировать сразу – поставил, и в свою очередь нанес удар. Хэк! Тут же рванулся вперед и второй – совсем еще зеленый юнец с едва пробивающимся пушком над верхней губой. Этот был в короткой кольчуге и круглом арабском шлеме – мисюрке, правда, без бармицы, видать, приобретенным по случаю или в качестве военной добычи – уж что досталось. В левой руке юноша сжимал саблю, в правой держал такой же, как у старшего, щит. – Слева! – отскочив назад после очередного удара, быстро распорядился опытный воин. Молодой хорошо понял его, резко отскочив в сторону, так, что теперь они оба наседали на Алексея с двух сторон, не мешая друг другу. Ай, скверно, скверно! По всему лесу раздавался звон, слышались крики, сопенье, ругательства – ничего этого протокуратор сейчас не слышал, полностью поглощенный собственным поединком. Поединком, хм… Двое на одного! Вернее – полтора, юнца можно не считать за настоящего лихого рубаку! Впрочем, и недооценивать врага – тоже плохо. Пусть уж будет – двое на одного. |