Онлайн книга «Заговор»
|
Сидор кивнул и завернул за угол. Я подошел к двери и постучал так, как объяснил Автаном, три раза и после паузы еще один. Будто меня ждали, сразу же за дверями завозились, заскрипели петли, и в дверной щели показалась всклоченная голова. — Ты что ли, Автаномка? — спросил сиплый голос. — Он самый, — ответил я и ударил всклоченного человека кулаком в подбородок. Голова хрюкнула и исчезла. Я вбежал в избу. На столе горела тусклая сальная свеча, едва освещая убогое жилище. Хозяин возился на полу, ругался матом и пытался встать на четвереньки. — Здорово, Кривой! — поприветствовал я его, ударом ноги вновь сбивая его на пол. Тот екнул и повалился набок. — Ты это чего? Кто такой? Почему дерешься? — спросил он, оставаясь лежать. — Черт, пришел по твою душу! — Какой еще черт, ты что, добрый человек, людям отдыхать мешаешь? Разве это можно?! — Добрый человек? — воскликнул я. — Да ты посмотри на меня! К сожалению, в избе было так мало света, что мой костюм терял половину своей привлекательности. Однако и то, что кривой смог рассмотреть одним глазом, ему совсем не понравилось. — Ты, что, правда, нечистый? — спросил он дрожащим голосом. — А то! Вставай, собирайся в чистилище. Тебя давно в аду дожидаются! Не знаю, поверил ли он мне, но так как я не утаскивал его в ад немедленно, решил поторговаться: — Что ж так сразу в ад, я тебе еще на земле пригожусь! Дай хоть перед смертью покаяться! Может, я так себе прощение заслужу! — Ладно, давай кайся, — согласился я, предполагая, что сейчас услышу о похищении девушки. Однако Васька заговорил совсем на другую тему. — Пожар большой нынче утром в Москве будет! Такой пожар, что и свет не видывал. Много людишек погорит! Каюсь, Господи, я к тому руку приложил! — Что еще за пожар, — в первую минуту растерялся я, — давай подробно рассказывай! — Город подпалим с разных сторон. Государь днем вдовую царицу встречает, так чтобы московские людишки думали, что Господу то неугодно. Не матушка она ему, мол, а признает сыном по принуждению. А как сгорит Москва, так наши люди кричать почнут, что ложный царь во всем виноват. Был бы правый, так того несчастья не получилось! — И много вас таких поджигателей? Кривой был так напуган адом, что выглядел безумцем и говорил такие же безумные речи. Я сначала подумал, что он просто заговаривается, но Кривой продолжал бормотать, истово открещиваясь от нечистой силы, то есть меня: — Не счесть, не одна сотня! Знаю, что грех это великий, христианские души губить, за тем ты и пришел, ответ потребовать! Прости меня, батюшка нечистый, а у Господа я сам прощение вымолю! Васька встал на колени и, продолжая креститься, принялся стукаться лбом об пол. Бился так сильно, что я испугался, что мне не удастся дослушать исповедь. — Погоди молиться, скажи лучше, кто же такое худое дело придумал? — Сам что ли не знаешь? Твоим наущением все совершается, — вполне логично ответил кающийся грешник. — Знаю, конечно, да тебя проверить хочу, как ты раскаялся! — Государь наш и придумал! — Какой еще государь?! Дмитрий Иоаннович? — воскликнул я, начисто переставая понимать, что происходит у нас в Московии. — Царь Дмитрий, наш законный государь, но не тот самозванец, что сейчас сидит на Московском престоле! — Так что, выходит, в Москве есть еще один царь? — Истинный! Только он пока себя не объявил, ждет своего часа. Когда народ поймет, что его дурачит самозванец, вот тут-то настоящий государь себя и покажет! О том, что претенденты на престол могут объявиться еще при жизни нынешнего Самозванца, я ничего не слышал. По официальной истории Лжедмитрий II, прозванный Тушинским вором, должен был объявить свои притязания на престол только после гибели Лжедмитрия первого. — А как его зовут? — осторожно спросил я, боясь спугнуть разоткровенничавшегося с нечистым заговорщика. — Сам что ли не знаешь? — начал он, и я решил, что разговор пойдет по второму кругу, но Васька объявил не будущее имя грядущего русского царя, а настоящее: — Семен Аристархович. — Фамилия его как?! — чуть не закричал от нетерпения я. — Известно как, Ерастов-Рюрикович! — спокойно ответил он. — Дьяк Ерастов? — Так его только сейчас зовут, но скоро все переменится! — Теперь говори, где он живет? — Известно где, на Якиманке, там его всякий знает! А скоро и вся Русь ему в ножки поклонится! Было, похоже, что у кривого начало сносить крышу, он очередной раз так сильно ударился лбом об пол, так что я невольно поежился. Потом он вдруг прервал разговор и начал громко читать «Отче наш». Нужно было, пока он совсем не свихнулся, попытаться узнать, куда увезли Прасковью. — Девушку куда отвезли, знаешь? — прокричал я ему в ухо. — То одному государю ведомо! — окончив молитву, ответил он и заплакал. — Пропала моя бедная головушка! — Это точно, — согласился я, вставая. — Жить тебе осталось недолго! — Выходит, о Прасковье он ничего не знает? — как-то бледно спросил Сидор, слушавший все наши разговоры возле открытых дверей. — Придется идти к дьяку. Слышал, что тот затевает, хочет Москву сжечь! — Нужно царю донести, ты же у него окольничий, — предложил Сидор. — К нему сегодня не пробиться, пока будем по Кремлю ходить и правду искать, они весь город сожгут! — А что мы вдвоем сможем сделать? У него, поди, сила большая, вон, что тот юродивый говорил… Так переговариваясь, мы спешно продвигались в сторону Якиманки. Переодеться в свое платье я не успел и шел в колдовском наряде, правда, снял свой звездный плащ и выбросил островерхий колпак. В темноте черная одежда была даже на руку. — Как там наша Прасковьюшка? — опять завел Сидор. — Скоро узнаем, — пообещал я, пока без пользы ломая голову над тем, как одному победить целую организацию, причем мощную и боеспособную. Будь у меня время на подготовку, тогда можно было, поправ собственные принципы не учить предков делать смертоносное оружие, соорудить какую-нибудь техническую новинку вроде взрывного устройства замедленного действия и подорвать весь это комплот. Теперь же, единственное чем я располагал, было холодное оружие и мозги XXI века. И хотя они морфологически ничем не отличались от средневековых, но в них было напиханы такие военные сведения, которые здешним заговорщикам и не снились. — А как мы туда попадем? — перебил мои грустные размышления, Сидор. — Куда туда? В имение дьяка? — переспросил я. |