Онлайн книга «Юродивый»
|
Дверь была мощная из грубо отесанных толстых плах и висела на кованных петлях. Такую просто так, плечом не вышибешь. — Эй, ты! — крикнул я. — Слышишь меня? — Как не слышать, слышу! Ты, сволочь казацкая, теперь не соловьем петь будешь, а… — мужик замялся, придумывая с какой птицей уничижительней будет меня сравнить, и почему-то решил, что с дятлом, — … дятлом! Кстати, я никогда не слышал, как поет дятел, и не обиделся. — Дятлом у меня теперь будешь петь! — кричал он и смеялся собственной шутке. — Слышь, Севастьян, — спокойно сказал я, подходя вплотную к дверям, — не откроешь сейчас же, жизни лишишься! — Хе-хе-хе, — залился он. — Ты меня, что клювом задолбишь? Так нет у тебя клюва! — Клюва правда нет, а вот собака есть! — ответил я. — Что за собака? — продолжал смеяться он. — Мы твою собаку палкой! Собака палку любит! — А ты оглянись, она позади тебя стоит! — сказал я, когда он отсмеялся. — Только палку возьми побольше, а то не справишься! У меня почему-то не было сомнения в том, что Полкан в этот момент действительно стоит за его спиной. Вроде так и оказалось. Севастьян ойкнул и закричал: — Поди прочь, поди! Пошла проклятая! Вся наша компания напряженно вслушивалась в его возгласы. — Севастьян, — теперь громко, позвал я, что бы он все расслышал, — не откроешь, прикажу собаке тебя загрызть! — Пошла! — опять закричал он, потом огрызнулся. — Пугай, не пугай, я собак не боюсь! Сейчас покличу подмогу, придет конец твоему оборотню! «А может и правда оборотень?» — подумал я. — Люди! — закричал он вибрирующим голоском. — Люди, караул! Выхода у меня не осталось. Если сейчас сюда сбегутся барские холопы нам из избы не выбраться. Запросто сожгут живьем. — Полкан! — крикнул я. — Взять его! — Люди! — взвизгнул сторож и его крик захлебнулся. Теперь тишина была и внутри и снаружи. — Загрызла, — прошептал кто-то за моей спиной. Я не обернулся, смотрел на дверь, пытаясь придумать, как ее открыть. Будь бы она шире, можно было бы попробовать навалиться на нее скопом, биться же об узкое дверное полотнище в одиночку, совершенно бесполезно. — Слышь, казак, — сказал кто-то из пленников, — попроси пса, пусть он нас откроет! Совет был, что называется, отпадный, только, к сожалению, трудно выполнимый. — Как же ему объяснить, как открыть дверь, — ответил я, — что он человек?! О том, чтобы попросить о помощи Полкана, я тоже подумал, причем, сразу же, как только утих во дворе сторож. Однако даже примерно не представлял, как втолковать собаке логическую связь закрытой двери с подпоркой. Такое, мне кажется, на словах не сможет понять не только собака, но даже человекообразная обезьяна. Советчик тут же, не задумываясь решил проблему. — Так и скажи, убери, мол, Полкан, подпорку. Совет был такой идиотский, что мог и сработать. «Чем черт не шутит», — подумал я и попросил: — Полкан иди сюда, палка, палка! Не знаю, что происходило снаружи, но возле двери началась какая-то возня. Я со своей стороны начал их толкать, надеясь, что пес может случайно свалить подпорку и вдруг дверь легко, без скрипа растворились. В дверном проеме показалась запачканная кровью волчья морда. Раздался общий глубокий вздох. — Ну, а я тебе что говорил! Я зря не скажу! — горделиво потребовал общего признания советчик. Как всегда бывает, неблагодарный народ не обратил на своего спасителя никакого внимания. Люди начали подступать к выходу, правда, медленно, опасались стоящего в дверях пса. Я собаки не боялся и вышел первым. Прямо возле дверей лежало тело сторожа. Рассматривать, что с ним сделал Полкан, я не стал, пытался понять, услышали или нет его призывы о помощи. Пока в округе было тихо. Я подозвал пса и благодарно его погладил. Пленники медленно выползали на свежий воздух. Даже тут запах от них исходил тошнотворный. — Есть здесь колодец? — спросил меня Степан. — Не знаю, я тут первый раз. — Помыться нужно, — тоскливо сказал он. — Вас что не выводили по нужде? — догадался я, начиная понимать причину жутких миазмов исходящих от заключенных. — Нет, — односложно ответил он. — Есть тут колодец, — вмешался в разговор Иван Степанович, — вон там. Люди как по команде побрели в указанном направлении. — Говорил я тебе, что здешний боярин строг, — задумчиво сказал Иван Степанович, — вон что придумал, людей связанными держать. Такое зверство не каждому в голову придет! Интересно, сам-то он понимает, какой грех творит? — Ну, боярин мне без надобности, его нужно просто прибить, чтобы не заедал людям жизнь. Меня интересует другое, как найти Гривова. Покажешь, где господская изба? — Ты, что, там столько людей, тебе одному не совладать! Только сам пропадешь. — Ну, я не один. Казак, мой товарищ, один десятка стоит, да и это существо, — потрепал я по голове Полкана, — многое может сделать. Как-нибудь разберемся со здешним барином. И не таких видели… Однако легко похвастаться, совсем другое, напасть на неведомого противника, несомненно, имеющего хорошую охрану. Запорожец после перенесенных страданий был не в лучшей форме, а я не Стивен Сигал, что бы в одиночку захватывать корабли и крепости. Пока мы возле избы ждали возвращения арестантов, начало светать. Закричали первые петухи. Я уже беспокоился, о Марфе, но бросать дело на полпути было никак нельзя. Все наши ночные подвиги утром раскроются, и коварный Кошкин успеет подготовиться если не к нападению, то к обороне. Действовать нужно было незамедлительно, пока не рассвело, и ранний на подъем сельский народ не проснулся. Однако помывка возле колодца все не кончалась, и я пошел поторопить запорожца. Там без перерыва скрипел ворот, голые люди обливали друг друга холодной водой, смывая грязь и нечистоты. — Степан, — позвал я, высмотрев среди них мощную фигуру кашевара, — кончай париться, у нас срочное дело. Запорожец тотчас окончил водные процедуры и как был голым, подошел. От его кожи шел пар. — Как ты? — спросил я. — Живой, — ответил он, стирая ладонями с тела воду. — Сможешь драться? — С кем? — С помещиком, конечно. У него в избе мой друг, его нужно выручить. — С этим… — он запнулся подбирая самый веский, всеобъемлющий термин, не нашел подходящий и опустил слово, — с этим я и мертвым… |