Онлайн книга «Танец мотылька»
|
– Я старалась ничего не трогать, Лиззи, – поднимаясь за мной, сказала Мила. Я включила свет. Эту комнату пристроил отец. Она была в форме латинской «L»: в одной части находилась моя кровать и рабочий стол, в другой – Милы. Подойдя к письменному столу, я увидела свои прошлогодние рисунки. Я начала перелистывать их. – Мне нравится вот этот… – Мила показала пеструю бабочку на цветке. – Правда, она немного размазана. Мама протирала пыль и опрокинула на бабочку вазу с цветами. – Ничего, Мила. Я тебе нарисую другую. – Я так рада, что ты дома… – Мила крепко прижалась ко мне. Утром я спустилась к завтраку. Мила расставляла тарелки и стаканы для сока. Папа читал газету и пил кофе. – Доброе утро, – сказала я и потянулась. – Садись за стол, Лиззи. – Мама поставила на скатерть блюдо со свежеиспеченным яблочным пирогом. Отец взял нож и аккуратно разрезал пирог на четыре части. – Так приятно отведать любимого пирога в воскресное утро… – пролепетала я и потерла руки. Мила улыбнулась и протянула мне мою тарелку. – Давно хотела спросить, как поживает твой друг Мэт? – Мама внимательно посмотрела на меня. – Хорошо. Его приглашали в Лондон на повышение, – начала я. – Но он отказался… Мама удивленно посмотрел на меня. Мне не хотелось сейчас затрагивать эту тему. Внутри что-то сжалось… – Это твой парень? – Вопрос сестры поставил меня в неудобное положение. – Вроде того, – ответила я и вяло улыбнулась. Мила кивнула и принялась с аппетитом уминать сладкий пирог. Проводив Милу в школу, я решила пройтись по родным мне улицам окраины Монтгомери. Дороги были узкими, без потока машин. Здесь не было высоких зданий, к каким я привыкла в Нью-Йорке. Стояли одни коттеджи. В этом местечке все друг друга знали, все были соседями и друзьями. Всегда делились хорошими новостями, вместе переживали утраты и горести. Часто устраивали праздники и гулянья до утра… В общем, никакой Чикаго, никакой Париж и даже Нью-Йорк не заменили бы мне родной город в штате Алабама. Я услышала, что меня кто-то окликнул. Повернувшись, я увидела Кристину. Мы вместе оканчивали школу искусств. Только я собиралась стать художником, а она музыкантом. Когда мы с друзьями сидели на берегу у костра, Кристина брала гитару и нежным голоском запевала романсы. – Лиззи, сколько лет мы не виделись! – Она нежно меня обняла. В ней ничего не изменилось: полноватая фигура, рыжие волосы, убранные в тугой хвост на макушке, и зеленые смеющиеся глаза. – Кристи! Ты беременна? – Я с изумлением посмотрела на ее большой живот. – Да, будет мальчик… Не знаю, как назвать. Джеймс уже на любое имя согласен, а я все думаю. – Кристи рассмеялась и погладила себя по животу. – Назови Мэтом, – предложила я. – Мэт… Мэттью, – задумалась она. – Мне нравиться это имя. Так зову твоего парня? – Друга, так зовут моего любимого друга… Я взяла ее за руку, и мы пошли по родным улочкам Монтгомери. Она рассказывала о прелестях замужней жизни, а я молча слушала и мотала на ус. Вечером я вышла из своей комнаты на крытую террасу, опоясывающую дом. Установив мольберт, достала свой старый чемоданчик с красками. Мне захотелось изобразить для Милы бабочку, но не пеструю, сидящую на цветке, а белого мотылька, танцующего у пламени свечи. Вечер был прохладным, я накинула куртку и укуталась в теплый мамин шарф. Он пропах ее духами, этот запах напоминал мне детство и поднимал настроение. Я увлеклась и прекратила работу только тогда, когда стало слишком темно. Отложив кисть, я посмотрела на часы. Милы все еще не было дома. В этот момент на другой стороне улицы остановился автомобиль. Я увидела силуэт сестры на переднем сиденье. Она что-то говорила, потом обняла парня, сидящего за рулем, и они поцеловались. Я улыбнулась. Выросла моя сестричка… Я смотрела, как Мила не спеша вылезла из машины, бесшумно закрыла автомобильную дверцу и на цыпочках побежала к черному входу. Через пару минут я услышала ее легкие шаги и недовольное поскрипывание потревоженной старой лестницы. Когда Мила забежала в комнату, я вышла навстречу ей с террасы и увидела ее растерянное лицо. – Ты с меня пример взяла задерживаться допоздна? – спросила я и рассмеялась. – Ну и кто же этот счастливчик, который подвез тебя и получил в награду поцелуй? Глаза у Милы забегали. Она молча сняла куртку и начала старательно пристраивать ее на вешалку. – Мила, это тебя сейчас подвезли на машине? – строгим голосом крикнул отец с первого этажа. – Нет, пап! Мила давно со мной на террасе. Мы рисуем, – выгородила я младшую сестру. Мила подошла и обняла меня. – Спасибо… – прошептала она. – А если я узнаю, что ты куришь и употребляешь алкоголь, то отправлю тебя в монастырь! У нас есть в Нью-Йорке такой. Если туда попадешь, будешь всю жизнь служить Богу! Оттуда пути назад нет! – припугнула я Милу. – Такого не случится, обещаю! – прошептала сестра. – А ты обещай, что не расскажешь родителям про Рея… – Рея? Так зовут твоего парня? – уточнила я. – Лиззи, я его очень сильно люблю. Мы вместе учимся. Он хороший, добрый, милый. Я люблю смотреть, как он улыбается. У него самые красивые глаза на свете… – Мила захлопала ресницами. – Недаром мы сестры… – рассмеялась я. – И у моего парня самые красивые глаза на свете… Мы вышли на террасу. – Что ты рисуешь? Бабочку? – Мила вгляделась в мои наброски. – Точнее, мотылька. Ночную бабочку, летящую на пламя свечи. – Что это значит? – Мила взглянула на меня. – Любовь бывает разной: чистой и светлой, страстной и горячей, на всю жизнь, с первого взгляда… Но существует и другая форма – больная любовь, когда человек, без надежды на взаимность, жертвует и страдает ради своей любви, терпит, но не показывает вида. Таких людей называют мотыльками. Они, как ночные бабочки, летят на пламя любви, но только обжигают крылья. Люди-мотыльки понимают, что встречи доставляют только боль, у этих отношений нет будущего, но они не могут ничего с собой поделать. Такова их участь – танцевать у пламени, наподобие мотыльков… – Ты была мотыльком? – спросила Мила. – Да. Она молча села на деревянный стул и взглянула на стоящий у нашего дома фонарь. Он, словно любопытствуя, заглядывал к нам на террасу. – Я встречалась с женатым мужчиной, – призналась я. – Мне было больно, я знала, что у нас нет будущего, но все же продолжала тайно с ним встречаться. – Я взяла кисть и стала заканчивать рисунок при свете фонаря. |