Онлайн книга «Джоконда и Паяц»
|
– Это было до того… – Лавров вдруг замолчал. Его осенило, что стоны злоумышленник издавал нарочно, завлекая его в ловушку. – Развели меня, как лоха! – сокрушенно пробормотал он. – Кто-то забрался в мастерскую и украл портрет. – Если он тут был, – заметил художник. – Я опоздал! Черт… Рафик поглядывал на часы, волновался. – Идем отсюда, Рома. Не ровен час, Артынов заявится. Тебе хочется объясняться? Мне нет. – Пока не обыщем каждый уголок, я не уйду. Рафик покорно встал и поплелся к стеллажам. На полу валялись несколько черных перышек, которые он заметил только сейчас. – Это еще что? – поразился он и поднял одно. – Откуда здесь перья? Дальнейший осмотр выявил на полу пятнышки, похожие на засохшую кровь. Пятнышки вели в угол мастерской, где стояло нечто, накрытое клеенкой. – Что ты нашел? – заинтересовался Лавров. – Погоди-ка… Рафик приподнял клеенку и издал вопль ужаса. В старой кастрюле лежал обезглавленный черный петух. Голова птицы с раскрытым клювом находилась там же. – Он… он… я говорил… обряд… – Какой обряд? – не понял Лавров, вытягивая шею. Художник спиной загораживал кастрюлю, и ему ничего не было видно. – Тут черный петух, – боязливо сообщил Рафик. – Мертвый. С отрубленной головой. – Артынов проводил обряд «вызова смерти», – догадался Лавров. – Ясно. Неси его сюда. – Кого? – Петуха!!! – Не понесу. Я прикасаться к нему боюсь. Это же… это… – Черт бы тебя побрал, Рафик, помоги мне! – потребовал пострадавший. Бывший одноклассник резво подбежал, подставил плечо и сопроводил Лаврова к кошмарной находке. Тот долго стоял, вглядываясь в безжизненную тушку птицы, потом вялым движением набросил клеенку обратно со словами: – Тебе известно, что Алина… – Я знаю, – судорожно вздохнул художник. – Как же так, Рома? Выходит, не уберегли мы ее. Я тебя просил… – Не трави душу. Кстати, откуда ты узнал про Алину? – Света звонила. Она в шоке. Говорит, ее подозревают в сведении счетов с натурщицами бывшего мужа. – Этого нельзя исключить. – Светка – нормальная баба, – возразил Рафик. – Талантливый декоратор, отзывчивый человек. Ну, не сложилось у них с Семой. Таких пар сколько угодно. – А по-моему, она неадекватна. Чего стоит раскраска ее лица! – Обыкновенный выпендреж. Эпатировать публику – ее конек. Лавров так не думал, вспоминая кафе «Пион» и мертвенно-белую маску «вампирши» с кровавым ртом и черными бровями-стрелами. Брр-р-р… * * * Звонок Глории застал начальника охраны в аптеке, где он покупал себе таблетки. Его мутило, голова нещадно болела, кружилась. На затылке, куда пришелся удар, образовалась припухлость. – Ты в Москве? – удивился он. – Я хочу тебя видеть, Рома. Срочно. Приезжай в офис. – У меня проблема. – Что-то с головой? – догадалась она. – Твои бы прозрения да в нужное русло, – с сердцем вымолвил он. – Я не против. Только ты молчишь, все скрываешь. – От тебя скроешь, – проворчал он, выходя на улицу. Моросил мелкий дождь. Вокруг было мокро, уныло. Лавров сел в машину и завел двигатель. Чувствовал он себя отвратительно. – Хуже, чем пьяный, – процедил он, выезжая на проспект. Через полчаса он, борясь с дурнотой, шагал по коридору к своему кабинету. На парковочной площадке он заметил «аутлендер» и дремлющего за рулем Санту. Подходить не стал. Значит, Глория уже здесь – сидит у Колбина, они наверняка обсуждают очередной финансовый проект. Босс непременно пожалуется на нерадивого начальника охраны, который болтается неизвестно где и при этом отключает телефон. «Мне все равно, – думал он. – Плевать. Мне бы полежать хотя бы часок, чтобы никто не дергал». В кабинете Лавров первым делом распахнул окно, налил себе воды из графина и принял вторую таблетку. В затылке пульсировала боль, тело одолевала слабость. Он плюхнулся в свое кресло и закрыл глаза. Какое блаженство… – Тук-тук! – весело произнес женский голос. – Входи. Глория ужаснулась при виде его серого лица и темных кругов под глазами. – Что с тобой? – Будто ты не знаешь. Чуть башку не проломили. Сколько раз я зарекался не совать нос в чужие дела и опять не выдержал. Так мне и надо. – Дай-ка я тебя осмотрю… Глория ощупала его голову и сделала вывод, что он легко отделался. Могло быть хуже. – Тошнит? – Уже нет, – устало ответил он. – И голова не кружится. Таблетки подействовали. – Что ты принял? Он показал ей препарат, она одобрительно кивнула. – Пойдет. Тебе нужен покой. Езжай домой, на завтра возьми отгул. Скажешь Колбину, что я выписала тебе больничный. – Слушаю и повинуюсь. – Кто тебя ударил по голове? – Понятия не имею, – признался Лавров. – Я его не видел. Возможно, это была она! Ее я тоже не рассмотрел. Не успел. Сказать, где на меня напали? – В мастерской художника, – без запинки выпалила Глория. – Угадала. Впрочем, твои фокусы меня уже не удивляют. – Зря ты сразу мне все не рассказал. Покумекали бы вместе, как быть. – Я не думал, что это серьезно. – Ты ошибся. – Я уже сам понял. – Хоть теперь не молчи! – Алину можно было спасти? – спросил он, трогая больной затылок. – Боюсь, что нет. – Я пытался… – Тебе не в чем себя винить. Лавров чувствовал себя скованно из-за Эми. Глорию не обманешь. Она ведет себя как ни в чем не бывало, но ему это не под силу. «Расслабься, Рома, – напевал внутренний голос. – Ты ничего не обещал Глории, как и она тебе. Вы оба – свободны в выборе партнеров». «Почему же я ревную ее к Колбину, если сам сплю с другой?» Этот изнурительный диалог с самим собой не имел смысла. Но прекратить его Роман не мог. – Расскажи мне все, – потребовала Глория. – Про Алину Кольцову, про художника, про его картины… и про Паяца. – Поразительная осведомленность, – выдохнул Лавров. – Но откуда тебе стало известно о Паяце? – Он мне приснился. Бывший опер недоверчиво хмыкнул. |