Онлайн книга «Джоконда и Паяц»
|
Лавров взглянул на часы и вышел из машины. Снежная пелена сразу отрезала его от всего вокруг, и он вслепую зашагал к парадному, откуда должна была выйти натурщица. Рафик в это же время тайно дежурил в своей мастерской. Чтобы никто не напал на Эмилию на обратном пути, он должен был сопровождать ее и передать с рук на руки Лаврову. Бывший опер не исключил Рафика из списка подозреваемых. Однако тот вряд ли решился бы на убийство в таких обстоятельствах. «Только не спугни Артынова, – строго предупредил его Роман. – Пусть думает, что все идет по его плану». «Неужели, он сам убивает? – вытаращил глаза приятель. – Вряд ли. Тут замешана магия. Их за руку не поймаешь!» «Ты поможешь или нет?» – разозлился Лавров. «Помогу, помогу. Что от меня требуется?» «Будешь подслушивать и по возможности подглядывать, а в случае необходимости немедленно позвонишь мне». Рафик заверил, что исполнит все в точности. «Сема после сеанса обычно долго возится у себя в мастерской, – сообщил он. – Колдует над полотном, что-то доделывает, переделывает. Он выпроваживает натурщицу за дверь и остается священнодействовать. Называет это послевкусием. Глупое словечко, да?» Сначала Лаврову все в этой истории казалось глупым. Но теперь его мнение изменилось. Каждая деталь могла иметь решающее значение, и он боялся упустить любую мелочь. В парадном он едва успел отряхнуться, как вверху послышались шаги по лестнице. Спускались два человека. Это были Рафик и Ложникова. – Доставил в целости, – доложил художник. – Подкинете меня до метро? * * * – Как все прошло? – спросил Роман, когда они с Эмилией остались одни в машине. – Артынов показал тебе снимки? – Да. Мне хотелось сквозь землю провалиться. Они омерзительны. И Артынов омерзителен. Строит из себя гения, которому все позволено и простительно за его талант. – Он правда талантлив. – Чертовски, – удивленно подтвердила натурщица. – Не думала, что такое бывает. Раньше Сема казался мне заурядным. Многие критиковали его, в том числе и Светлана, его жена. Десять лет назад он просто загипнотизировал меня, подавил и развратил. Я поздно прозрела. А в последнее время его будто подменили. Я взглянула на наброски Джоконды, которые он сделал с меня, и поразилась. Не могу поверить, что это рука Артынова. Каждая линия полна жизни, каждый штрих волнует, каждый мазок светится. – Как ты себя чувствовала в его мастерской? – У меня было дежавю. Я страшно стеснялась, он подтрунивал надо мной. – Позволял себе вольности? – Не знаю, как и сказать, – зябко повела она плечами. – Сема не прикасался ко мне, если ты об этом. Но я переживала странные ощущения… не могу передать их словами. – Ты вспомнила, как вы любили друг друга? – Это нельзя назвать любовью. Артынов говорил о Пикассо… о том, что искусство сексуально по своей сути. Творческий акт – больше, чем создание образа. – Не понимаю, – покачал головой Лавров, вспоминая, какое чувство зажгла в нем Венера, какую сладкую тревогу заронила в его сердце. – Это не поддается объяснению, – вздохнула Ложникова. – Артынов не предлагал тебе провести какой-нибудь магический ритуал? – спросил он. – Нет. – Значит, это был обычный сеанс? – Ты как будто разочарован! – усмехнулась Эмилия. – Чего ты ожидал? – Надеялся, что Артынов устроит жертвоприношение, и мы уличим его. – В чем? В убийстве? А жертвой должна была быть я? Вместо ответа он потянулся к ее губам, но она отстранилась. – Я пошутил, – оправдывался Лавров. – Шуток не понимаешь? – Ничего себе, шуточки. У тебя есть сигареты? – Ты куришь? – Бросила. – Тогда не стоит начинать. Пока они говорили, «туарег» стал белым и пушистым от падающих хлопьев. Дворники работали непрерывно, но снег моментально покрывал лобовое стекло. – Поехали, – печально сказала Эми. – В больнице уже закончились посещения. Мне лучше не задерживаться. Он не сразу сообразил, о чем идет речь. Разумеется, о муже, которого она обманывает. – Прости. Я увлекся. – Расставлять ловушку для Артынова так увлекательно? Между прочим, рискую я, а плоды соберешь ты. Ладно, хватит болтать. Меня муж дома ждет. Снегопад породил на дорогах заторы. Эмилия нервничала и названивала Метелкину. Тот выразил недовольство, что ужинает один. Лавров пытался объехать пробки и спустя час доставил пассажирку по адресу. – Останови здесь, – попросила она. – Валера обещал встретить меня. Не хочу, чтобы он видел твою машину. Она шагнула в снежную тьму, обернулась и помахала ему рукой в замшевой перчатке… * * * Артынов покинул мастерскую около полуночи. У него внутри все горело. Новая Джоконда-Эмилия с первых же мазков превзошла прежнюю, похищенную неизвестным завистником. В том, что кража полотна – дело рук коллеги-неудачника, художник почти не сомневался. – Рафик, сволочь, – бормотал он, спускаясь по лестнице вниз. – Сам бы ты на воровство не отважился. Наверняка подговорил какого-нибудь мазилу из бывших однокашников обокрасть меня. Я этого так не оставлю. Где-то да вы проколетесь! Каким образом он изобличит грабителя, Артынов не задумывался. Способ найдется. Сама судьба подскажет. Джоконда-Алина создана не для того, чтобы прозябать в безвестности. Она о себе еще заявит. Дом уже спал. В парадном ночевали коты. Художник обогнул коврик, подстеленный для животных сердобольными жильцами, как вдруг по спине прокатился холодок. – Кто здесь? – напрягся Артынов. В тишине лестничных пролетов его голос подхватило гулкое эхо. Художник явственно ощутил чье-то присутствие. – Рафик, ты? В ответ – ни звука. Только зашевелились на коврике пушистые зверюги, сверкая глазами. Артынов рванулся вперед и толкнул дверь парадного. В лицо ударил ветер со снегом. Не разбирая дороги, художник помчался ловить такси. Едва Артынов покинул парадное, как из тени под лестницей выскользнула человеческая фигура. Это была женщина. Она метнулась вверх и через пару минут оказалась у дверей в мансарду. Ключи, которые она вытащила из кармана, не подходили к замку. – Черт… После кражи художники поменяли замок. Очевидно, женщина этого не учла. Она потопталась у двери, повздыхала и отправилась восвояси. Внизу ей под ноги кинулся черный кот. Женщина с трудом сдержала крик и шарахнулась в сторону. Хлопок входной двери заставил ее вернуться в убежище, где она пряталась. |