Онлайн книга «Гарем без проблем»
|
В тусклом свете пыльной лампочки он сперва увидел на полу какое-то темное пятно. Что-то мягкое, ворсистое, что сначала показалось ему кошачьей шерстью. Леня невольно вспомнил своего домашнего любимца Аскольда. Если бы он мог сейчас оказаться дома, на диване, рядом с Аскольдом! Если бы мог забыть всю эту историю со злополучной маркой! Леня пригляделся к темному предмету и понял, что это вовсе не кошачья шерсть, а черный кашемир. Из-за двери высовывался край черного кашемирового пальто, в точности такого, как то, в каком был Павел, старинный знакомый Виктора Сергеевича Сереброва. Маркиз сильнее навалился плечом на дверь, раскрыл ее пошире и смог протиснуться в комнатку. По ту сторону двери на полу лежал человек в черном кашемировом пальто. Мертвый человек. В первый момент Маркиз не узнал его – настолько ужасным было его лицо. Посиневшее, перекошенное чудовищной судорогой, с мертвыми, остекленевшими глазами, неподвижно уставившимися на что-то, видимое только им… Но потом Леня увидел аккуратно подстриженные волосы цвета «перец с солью» и понял, что перед ним – Павел, только страшная смерть сделала его неузнаваемым. Правая рука Павла была неестественно вывернута, рукав задран, и Леня увидел на обнаженном запястье свежий след от укола. Он вспомнил, как Виктор Серебров, прежде чем выйти из палаты, спрятал в карман какой-то маленький предмет, и понял, что это был шприц. Шприц для смертельной инъекции… В следующее мгновение Маркиз понял еще две вещи: во-первых, Павла убили только что, может быть, в то самое время, когда сам Леня крался по подземной парковке, прислушиваясь к падающим с потолка каплям. Значит, убийца только что сбежал отсюда или даже спрятался где-то совсем рядом. И во-вторых, если кто-то увидит сейчас самого Леню, склонившегося над трупом – именно его наверняка посчитают убийцей. Он последний раз взглянул на Павла и бросился наутек… Леня опомнился на улице, когда вдохнул холодный сырой воздух, до этого он старался не дышать. – Черт… – прошипел он, – черт, черт, черт! В машине он немного успокоился и решил, что теперь этот заказ становится его личным делом. Никто не смеет безнаказанно подставлять Леню Маркиза! У него твердое правило: никакого насилия. А в этом деле просматривается уже два убийства. Тело Звягинцева еще теплое, и убил его точно Серебров, это и доказывать не нужно. Убил, потому что Звягинцев ему пригрозил разоблачением того, первого убийства. Значит, было три друга, сначала Серебров убил одного. А потом другого… Ну, этот номер у него не пройдет, к тому же остается открытым вопрос, куда делся Илья Аронович Левако… – Слушай, Ухо, – заговорил Леня в трубку, внимательно следя за дорогой, – пробей мне адрес одного человека… – Какая машина? – деловито спросил Ухо. – Да никакой! – рассердился Маркиз. – Женщина это, Ирина Анатольевна, будем считать, что Каменская, лет в районе семидесяти… – Ну, тогда точно нет машины, – вздохнул Ухо, – хотя не факт! Знавал я одну крутую бабульку, она так на «Волге» рассекала, куда там молодым! – Ладно, не прибедняйся, – усмехнулся Леня, – у тебя кругом связи, хоть через полицию, но адрес мне ее достань! – Сделаем! – хмыкнул Ухо. – У полицейского начальства машины тоже ломаются! Маркиз надавил кнопку звонка. Из-за двери донесся мелодичный звон колокольчика и вслед за ним – столь же мелодичный женский голос: – Кто здесь? – Ирина Анатольевна, это Леонид Маркони из ВТО! Я вам звонил!.. – Да-да, я помню! – Замок щелкнул, дверь открылась, и Леня увидел хозяйку квартиры. Вероятно, ей было уже далеко за семьдесят, но у Лени не повернулся бы язык назвать ее старушкой. Максимум приятной пожилой дамой. На ней была бирюзовая шелковая блузка, заколотая под горлом розовой камеей, длинная темная юбка. Волосы аккуратно уложены и заколоты старинным черепаховым гребнем. И даже на ногах у Ирины Анатольевны были не домашние тапочки, а вполне элегантные туфли, хотя и на низком удобном каблуке. Перехватив Ленин взгляд, дама улыбнулась: – Вы думали, что я хожу дома в разношенных тапках и тренировочном костюме? Нет, дорогой мой, они этого не дождутся! – Кто – они? – переспросил Леня, входя в прихожую. – Они – это обстоятельства, годы, соседи! – Ирина Анатольевна сделала широкий жест рукой, как бы обведя этим жестом весь окружающий ее враждебный мир. – В тот день, когда мне захочется обуть войлочные шлепанцы, я отравлюсь! Честное слово, отравлюсь! Если не найду цианистого калия – отравлюсь средством для прочистки труб. Не верите? – Верю! – Леня церемонно поклонился хозяйке и даже щелкнул каблуками. – Верю и восхищаюсь! – Женщина должна оставаться женщиной до последнего дня своей жизни! Что же я держу вас в прихожей? – Ирина Анатольевна прошла в глубь квартиры, сделав Лене приглашающий жест. Они вошли в небольшую, но очень нарядную комнату. Возле стены стояло пианино, на нем – несколько фотографий в серебряных рамочках. Возле другой стены – диван, накрытый аккуратным клетчатым пледом. На круглом столе посреди комнаты красовалась цветущая азалия. Еще несколько азалий стояли на подоконнике. – И еще – ненавижу, когда гостей принимают на кухне! – продолжала Ирина Анатольевна. – Гостей следует принимать в гостиной, на то она и гостиная! Кухня существует для того, чтобы готовить… самое большее – там можно выпить утром чашку кофе. – Вполне с вами согласен, – поддержал ее Леня. – С вами и с профессором Преображенским… – С профессором Преображенским? – переспросила хозяйка. – Ну да, из «Собачьего сердца». – Да я-то помню! – оживилась дама. – А вы – милый молодой человек! Сейчас такие встречаются довольно редко. Присаживайтесь! – И она указала Лене на диван. – Хочу сказать вам, Ирина Анатольевна… – Леня посерьезнел, – хочу сказать, что все же не стоит впускать в свою квартиру кого попало. Знаете, сейчас так много непорядочных людей! Вот, взгляните на мои документы! – И он протянул ей книжечку с фотографией и печатью. – Ах, Леонид! – Хозяйка мило улыбнулась. – Сейчас можно напечатать какое угодно удостоверение, хоть папы Римского, так что гораздо важнее просто разбираться в людях. А в людях я разбираюсь… вижу, что вы – порядочный человек! Кроме того, у меня нечего красть, разве что мои азалии… Леня спрятал удостоверение и вздохнул: насчет удостоверения Ирина Анатольевна была совершенно права, он изготовил его только сегодня утром, но насчет остального… если бы она знала его настоящую профессию! Впрочем, пора было переходить к тому, ради чего он пришел. – Так вот, как я говорил вам по телефону, у нас в ВТО, то есть во Всероссийском театральном обществе, появились кое-какие свободные деньги, и наше руководство решило сделать ветеранам общества подарки к Новому году… |