Книга У любви в плену, страница 30 – Джилл Шелвис

Сойер покачал головой.

— Нет?

— Да, черт возьми. Но совершенно по другому поводу.

— Какому?

— Ты задыхалась.

Улыбка Хлои погасла.

— Да, зрелище не для слабонервных. Прости.

— Боже. Это не требует извинений. Ты помирилась с сестрами?

— Конечно. — Хлоя пожала плечами. — Тут моя вина. Я всегда была необузданной, кроме того, ненавижу, что они не хотят зависеть от меня. Я над этим работаю, но проблема в том, что окружающие склонны определять твой образ жизни. Тут ничего не поделаешь, остается лишь доказывать их неправоту.

Сжимая коленями бутылку, чтобы не упала, Хлоя нашла в таинственных недрах сумки штопор. Когда он соскользнул, она со вздохом досады обхватила пальцами горлышко бутылки.

— Дай сюда.

Сойер вытащил пробку, Хлоя наполнила два стакана, и оба приступили к еде. Через какое-то время она посмотрела на его пустую тарелку и улыбнулась:

— Теперь лучше?

Он кивнул:

— Спасибо.

— О, не мне. Это еда. И алкоголь. — Она вылила остатки вина в его стакан и достала вторую бутылку.

— Что еще находится в твоей сумке? — удивленно спросил Сойер.

— Все.

— Что-нибудь стоящее? К примеру, домашний маляр?

— Сейчас я твой домашний маляр. — Хлоя дотянулась за штопором, чтобы открыть бутылку номер два.

Сойер остановил ее.

— Ты пытаешься напоить меня?

— А это возможно? — поддразнила она.

— Нет.

Когда Хлоя наклонилась вперед, Сойер наконец понял, что тонкая черная полоска, не дававшая ему покоя, — это бретелька ее изящного бра. Во рту вдруг пересохло, он залпом допил остатки вина, и его не удивило приятное ощущение легкого опьянения.

— Я действительно могу красить. Если окна будут открыты и надену маску.

— Ни в коем случае.

— Ни в коем случае? — удивленно повторила Хлоя. — Не указывай мне, что я могу или не могу делать, Сойер.

Он со вздохом провел рукой по лицу, виня себя за приказ вместо просьбы.

Хлоя надела маску и посмотрела на него.

— Я знаю, ты просто беспокоишься, а не пытаешься быть высокомерным дураком, — милостиво сказала она.

— Знаешь? — усмехнулся Сойер.

— Да. Я большая девочка.

Хлоя выглядела прелестной. И сексуальной. Глаза у нее весело блестели, и он знал, что она улыбается, когда они приступили к работе. Хлоя тянулась вслед за валиком, скользившим вверх по стене.

— Твой отец в порядке? — спросила она.

— Отвратителен как черт, — ответил Сойер, глядя на ее голые ноги.

— Я слышала, что это приходит с возрастом.

— Значит, он всегда был старым.

— И у тебя случаются такие моменты.

— Ты считаешь, я похож на него?

— Я считаю, что порой генетика досадна. — Хлоя продолжала красить, не уделяя ему особого внимания.

Интересно, думал Сойер, имеет ли она в виду Фебу, которая обрекла ее на кочевую жизнь, или винит неизвестного отца, которого даже не видела?

Хлоя окунула валик в поддон с краской.

— Иногда я думаю, что во мне от моего отца. Был ли он… трудным, как я.

Сойер действительно любил Фебу, однако время от времени ему хотелось вернуть ее к жизни, чтобы задушить. Как она могла не рассказать Хлое об отце, не оставить ей ни сведений, ни воспоминаний — ничего?

— Ты не трудная, — сказал Сойер и, когда она фыркнула, улыбнулся. — Может, совсем чуть-чуть, но я это люблю.

— Не любишь. Трудных не любит никто, что и создает мне проблемы. — Хлоя потерла переносицу, оставив пятно краски на ней и под левым глазом.

Целых пять минут они работали молча.

— Думаешь, он бы любил меня? — небрежно спросила она. Слишком небрежно. — Мой отец.

— Я думаю, он бы гордился тобой, твоим добрым характером и силой духа, тем, как ты живешь.

— Включая мои безрассудные поступки?

— Гордился бы, — твердо повторил; Сойер.

Пристально взглянув на него, Хлоя кивнула:

— Спасибо. И, держу пари, твой отец тоже гордится тобой.

Настала очередь Сойера фыркнуть.

— В глубине души, — сказала она.

Разве что в совершенно бездонной глубине, да и то вряд ли, подумал Сойер.

— По крайней мере он рядом. И видится с тобой. — Хлоя пожала плечами. — Жизнь коротка, Сойер. Иногда нужно брать то, что можешь получить.

С этим глубокомысленным заявлением Хлоя опустила валик в поддон, стянула маску и отправилась за второй бутылкой. Сойер очень сомневался, что алкоголь разрешен при астме, но будь он проклят, если опять начнет давать ей указания. Он и сам уже слишком много выпил.

— Знаешь, в холодильнике есть пиво, я бы предпочел его.

Должно быть, Хлоя видела его насквозь, потому что едва заметно улыбнулась, но бутылку поставила.

— По-моему, я слегка переоценила свои возможности. Наверное, мне лучше последовать твоему примеру.

— Конечно.

Сойер достал пиво из холодильника и предложил сначала ей. Когда Хлоя отказалась, он сделал большой глоток, наблюдая, как она покидает кухню. Да, она была права насчет своего легкого опьянения. После двух с половиной стаканов вина она не слишком уверенно держалась на ногах. Впрочем, он тоже был не слишком уверен в себе после двух бутылок пива до ее прихода и львиной доли вина потом.

Они вернулись в столовую, чтобы оценить результаты своего труда.

— О! — произнесла Хлоя и потерла следы краски на подбородке.

— Что? — Он видел, как она покачала головой. И засмеялась.

Сойер тоже. Потому что его две стены были ровными, аккуратными, а две стены Хлои покрывали какие-то беспорядочные полосы.

— Твоя стена выглядит… косоватой, — дипломатично сказал он.

— Это покосился твой дом, — ответила Хлоя.

— Нет, это окосела ты, — улыбнулся Сойер, и она, хохоча, опустилась на пол.

— Наверное, мы не должны были красить в таком состоянии, — наконец выговорила она.

— Твое состояние хуже моего.

— Кто бы говорил.

— Я коп и разбираюсь в таких вещах. Сейчас мы заканчиваем красить.

— У тебя что-то другое на уме, шериф?

Хлоя пристально взглянула на него, затем потянулась за его пивом, но Сойер тут же запрокинул голову и осушил бутылку.