Но проходить через нее все равно было чертовски больно.
22
— Вчера ко мне приходил Гроссмейстер, — сказала я, переступая порог «Книг и сувениров Бэрронса».
Мягкий свет наружных огней тщательно восстановленного здания омывал улицу и заливал крытый главный вход спокойным янтарным сиянием. Внутреннее освещение тоже было приглушенным. Наверное, Бэрронс больше не считал Теней серьезной угрозой.
Я не видела его, но знала, что он там. После всего, что было, я с легкостью улавливала даже намек на его запах. Хотела бы я, чтобы это было не так. Это заставляло меня вспоминать то время, когда мы танцевали и Бэрронс смеялся, а я не беспокоилась о судьбе мира, а просто была… хорошим зверем. Который ест, спит и занимается сексом.
О простая жизнь!
Я напряглась. Где-то в магазине был Объект Силы или даже несколько Объектов Силы. Один невероятно мощный или много слабеньких. Я чувствовала их желудком. И они горели холодным огнем в темном провале моего сознания. Меня больше не тошнило от ОС. От их присутствия я ощущала себя… живой.
— Гроссмейстер сказал, что уродом, который научил его Гласу, был ты, — продолжала я. — Забавно, что ты забыл сказать мне об этом, когда пытался научить меня.
— Я ничего не забываю, мисс Лейн. Я умалчиваю.
— И уклоняешься.
— Лгу, обманываю и краду, — согласился Бэрронс.
— Если обувь подходит тебе по размеру.
— У вас абсурдные приоритеты. — Он вышел из тени за книжными полками.
Я оглядела его с головы до ног. Я только однажды видела Иерихона Бэрронса в джинсах и футболке. Это было словно мотор «W16 бугатти вейрон» — на 1 001 лошадиную силу — очутился в корпусе «шелби» 65 года. Мощная изощренная сила, хищная, гладкая, бросающаяся в глаза. Эффект был ошеломляющим.
Татуировок на Бэрронсе было больше, чем несколько дней назад. Когда я в последний раз видела его (одетым только в блестящий пот), его руки были без отметок. Теперь замысловатые красно-черные узоры спускались от бицепсов к ладоням. На запястье блестел серебряный браслет. На ботинках были серебряные цепи.
— Дичаем, а? — спросила я.
Кто бы говорил, ответили темные глаза, скользя взглядом по моей черной кожаной одежде.
— Что не так с моими приоритетами? — Я сменила тему. Меня не волновало, что думает Бэрронс о моей одежде. — Ты ненавидел мои разноцветные наряды, теперь тебе не нравится кожа. Тебе вообще хоть что-то во мне нравится?
— Гроссмейстер, как вы его называете, отправил своих принцев, чтобы вас изнасиловать, и мог заняться этим и сам, а вы говорите мне только то, что он… что? Пришел вас уговаривать? Принес цветы? А мой ответ на ваш вопрос, мисс Лейн: кожа. Ваша кожа.
Я постаралась не думать о последних словах.
— Никаких цветов. Только кофе. И даже не из «Старбакса». Я бы зуб отдала за большой латте из «Старбакса».
— Я не стал бы так небрежно разбрасываться зубами. Никогда не знаешь, когда они понадобятся. Для женщины, которая недавно пережила групповое изнасилование, вы как-то странно спокойны.
— О Господи, Бэрронс, а что еще мне терять?
— Никогда об этом не думал.
— Зачем ты его учил? Ты хоть понимаешь, что нечаянно, а может, даже чаянно…
— Нет такого слова, мисс Лейн.
— …мог помочь ему убить мою сестру?
— Вы передергиваете.
— Разве? Чему еще ты его научил?
— Нескольким мелким друидским трюкам.
— В обмен на что?
— А что сказал Дэррок? Снова пообещал вам вернуть сестру?
— Конечно.
— И вы ответили своему насильнику, что подумаете об этом?
— Он сказал, что вернется за мной через три дня. И что мне лучше пойти с ним добровольно.
— Но вы, — мягко проговорил Бэрронс, приближаясь ко мне, — ах, моя дорогая мисс Лейн, вы решили, что вам нечего больше терять. Когда истекают эти три дня?
— А вот это меня по-настоящему бесит. Я не знаю. Он был отвратительно неточен.
Бэрронс посмотрел на меня, его губы изогнулись в легкой улыбке, и на секунду мне показалось, что он вот-вот рассмеется.
— Дэррок держит вас в напряжении. Угрожает и при этом напускает туману.
— У меня такое же чувство.
Слабая улыбка исчезла. Лицо Бэрронса снова стало холодным.
— Вы больше не уйдете от меня.
Я вздохнула.
— Я была уверена, что ты это скажешь.
— Хотите, чтобы он снова вас забрал?
— Нет.
— Тогда не будьте дурой. Не срывайтесь навстречу опасности в самый неподходящий момент по какой-нибудь благородной причине и только затем, чтобы злодей вас похитил, хотя это будет не ваша вина, ведь вы должны преследовать благородные цели, а разве нет в мире вещей, за которые стоит умереть?
Я вздернула подбородок.
— Не думала, что ты читаешь романы.
— Я знаю людей.
— Ха. Ты наконец признал, что сам к ним не относишься.
— Я ничего не признавал. Вам не хватает правды обо мне? Так попытайтесь меня увидеть, когда смотрите на меня.
— Почему ты швырнул в потолок торт, который я заказала тебе на день рождения?
— Вы пытались отпраздновать день, когда я родился. Пойдемте, мисс Лейн. Я хочу кое-что вам показать.
Бэрронс развернулся и зашагал в глубь магазина, даже не оглянувшись, чтобы проверить, следую ли я за ним.
Я следовала. Здоровенный ОС был прямо по курсу.
— Кого ты убил, чтобы получить третий камень? — вытаращилась я.
Три камня из четырех, необходимых для «проявления истинной сущности» «Синсар Дабх», светились странным иссиня-черным светом на столе его кабинета.
Бэрронс посмотрел на меня. В темном взгляде была насмешка. Вы правда хотите это знать?
— Забудь, — быстро проговорила я. — Четвертый камень у В'лейна, так?
При этих словах я вспомнила, как исчез В'лейн и почему. Что с ним случилось в том защищенном коридоре? Почему он зашипел на меня? Что причинило ему боль? Я ждала, что вскоре после этого он появится и либо объяснит мне все, либо как следует выругает.
Я думаю, что да.
— Но мы не знаем где.
Пока не знаем.
