Онлайн книга «Русская кровь»
|
Надо согреться. Отыскать хоть какую-то дорогу. Она приведёт меня к жилью и людям. Вернусь домой и завяжу с выпивкой! Точно завяжу! Хватит с меня приключений! Я обогнул опушку леса и радостно заморгал. Что-то вроде просёлка наметилось впереди. Бежать стало легче. Я прибавил ходу. Ощутимо потеплело. Утреннее солнышко набирало силу. Спустя минуту первые деревенские крыши возникли из-за посадки. Я припустил рысью. Холода – уже не чувствовал. А в голове ярким видением маячила уютная постель, ароматная чашка чая… Может и без воспаления лёгких обойдётся? Сколько там до ближайшей станции? Вернуться домой и залезть под горячий душ… Fuck! Я споткнулся. Зажмурился. И без сил опустился на пыльную траву. FUCK!!! Сознание разродилось болезненным откровением. Я не помню, где мой дом. Я не знаю, есть ли он вообще. Единственное, что я помню – своё имя. Денис. Пели птички в вышине. От полевых трав веяло душными ароматами. Я сидел у дороги, обхватив голову руками. Я так старался хоть что-нибудь наскрести в контуженных мозгах… Ведь что-то должно было остаться? Не знаю, сколько прошло времени. Голова заболела. Память не вернулась. Кое-что дрянное стряслось со мной этой ночью. Будто тёмный осадок клубился на дне сознания. И ничего конкретного. Сидеть надоело. Я встал и занялся изучением содержимого карманов на штанах. В правом переднем – носовой платок. В левом – пачка «Дирола». – … С ксилитом, без сахара, – тупо озвучил я этикетку. Что такое ксилит? Стоп. Знаю! Ксилит – заменитель сахара! Кое-что я всё таки не забыл. А ещё знаю, что штаны называются «джинсами»… Много ли поможет такая ценная информация? Я продолжил обыск и в заднем кармане нашёл бумажку в сто долларов. Негусто. Ни документов, ни мобильника с телефонной книгой… Какое-то время я грелся на солнце. Обдумывал ситуацию. Потом медленно заковылял в сторону деревни. Сто баксов – вероятно этого хватит, чтобы добраться до города. Я жив и относительно цел. И «котелок» на плечах варит. Рано или поздно начну вспоминать… Когда до ближайшего дома оставалось метров сто, замер, вслушиваясь. Странно. Рядом с жильём не может быть так тихо. Должны кричать петухи, орать куры, лаять собаки. В деревнях полно всякой живности. Это я точно знаю… Да и люди не хранят молчания. Если не разговаривают, то хотя бы матерятся. А иногда врубают музыку. Я осмотрелся. Там, где положено быть огородам, возвышались могучие стебли сорняков. В девственно нетронутые зарослях бузины только ветер шевелил листву. А на большой вербе восседала огромная чёрная птица и неодобрительно меня изучала. Ну, чего вытаращилась? Я погрозил ей кулаком. Птица ответила отрывистым звуком и покинула дерево, изредка взмахивая широкими крыльями. Я опять двинулся вперёд. Крайние усадьбы вполне могут быть заброшены. Но целая деревня не может вдруг обезлюдеть. Вышел на улицу. Дома справа и слева. Солнечные лучи блестят в стёклах. Деревянные заборы. Вроде всё как надо. Только ни одной дорожки не протоптано к воротам. Густая, непримятая травка. И колея посреди улицы успела зарости. Хм – м… А там и вовсе не осталось оконных рам. Какое-то тряпьё висит на заборе, полощется на ветру. Сломанный стул брошен у открытых дверей. Чуть дальше я увидел ржавую сетку от железной кровати. Прямо поперёк дороги. Фигня какая-то… Куда все делись? Так и подмывает заорать: «Эй, люди!!! Есть кто живой!!!» Но орать я не стал. Отчего-то передумал. А когда хрустнула сухая ветка под ногой – дёрнулся, как ошпаренный. Уже не иду, а крадусь. Оглядываюсь на каждый шорох. Не выдержал. Сел отдохнуть на скамеечку. Нервы у меня и так расшатаны. Сколько можно! Хочется покоя и медицинской заботы… Чтобы многострадальные мозги встали на «место». Даже во рту пересохло. Водички бы холодной, родниковой… Или не родниковой. Какой угодно. Ага. Там, за кустами, маячит колодец. Насколько я помню, внутри должно быть прикреплённое к цепи ведро. Я подошёл ближе и разглядел выгоревшую табличку, прибитую к крышке деревянного сруба: «ВНИМАНИЕ! ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО! КОЛОДЕЦ ОБРАБОТАН СПЕЦХИМИКАТАМИ!» А чуть ниже – на английском: «DANGER! USE IS FORBIDDEN! WELL IS CHEMICALLY PROCESSED!» И маленький бледно-красный череп с костями. Они что сдурели?! Отравлять воду? Вот, гады! В сердцах я попробовал дернуть крышку. Наглухо заколочена. Солнышко ласково припекало. Ветерок холодил мою разгорячённую, исцарапанную физиономию. Щебетали мелкие пичужки. Природа радовалась ещё одному погожему летнему дню. А я всё думал: в какое же дрянное место меня угораздило забрести? Новые звуки прервали плавное течение мыслей. Хруст веток, чья-то ругань… Люди! Я встал со скамеечки и, осторожно ступая, двинулся на звуки. Может это и рискованно, но в конце-концов надо понять, где я? И как отсюда выбраться? Через несколько дворов я спустился в заросший бурьяном проулок. Свернул в сад. Вроде всё слышалось оттуда? Я застыл в неуверенности. И тут донеслась подсказка: – … Урою, змеёныша! – низкий, мужской голос. Довольно неприятный. Я даже засомневался. Потом нашёл в траве обломок кирпича – от разваленного погреба. И ощутил себя готовым для беседы. Обошёл терновник. Раздвинул кусты смородины. Открывшаяся картина не добавила оптимизма. – … Сучий потрох! – процедил крепкий тип в камуфляже и высоких чёрных ботинках. Это не приветствие. Тип стоял спиной и меня не видел. Он вообще был слишком увлечён – молотил ногами парнишку лет двенадцати. – …гни-ида! Паренёк лежал на земле. И закрывая руками голову, пытался увернуться от ударов. Только перевес был явно не на его стороне. |