Онлайн книга «Русские сумерки»
|
Странно, в этот раз я физически её ощутил – будто легче стало дышать. И даже туман поредел. Петрович сразу ускорил шаг. Если по прямой – окраина города уже рядом. Если по Тропе – чуть дольше, километра два… Потом периметр и лес. Легко будет затеряться! Там ведь не одна Тропа – там их тысяча! Обходим стадион, весь затянутый фиолетовой плесенью. Стадион как новенький, а прямо за ним – огромная воронка. Даже не знаю, что могло её породить – точно не взрыв, вон в соседних домах даже стекла целые. Здесь Тропа делает петлю, далеко огибая воронку. И мы почти одолеваем этот загиб, когда из тумана, в конце улицы, по которой только что шли, рождается неясный силуэт. Рождается и исчезает, слившись с кустами… – Уже, – криво усмехается Петрович. – Может, это не они? – шепчет отец. – Они… Наш вожак вдруг сдёргивает автомат с плеча и отступает к ближайшему дому: – Всё. Дальше без меня! Только не Тропой – там точно будут ждать… – Николай, – хмурится отец, впервые называя Петровича по имени. – Не трать время! – махнул он рукой. – В конце квартала свернёшь. А я постараюсь их задержать, – хлопает себя по жилету с торчащим из кармана трофеем, бандитской лимонкой. – Вместе уйдём! – Не уйдём, – качает головой Петрович. – Догонят, – смеривает отца коротким взглядом. – Оттуда топайте напрямик – будет осиное гнездо и ещё масса всякой фигни… но ты сумеешь, я в тебя верю. Отец с обрезом в руках хмуро смотрит в дымку. Петрович добавляет: – Заработает мобила – сразу звони Черепу. Пусть поднимает людей! – Понял. – А если понял – так вали отсюда! В голосе вожака – злость. Но в глазах – совсем другое. Они с отцом обнимаются, а мне Петрович ерошит волосы жёсткой ладонью: – Никогда не сдавайся, трикстер. Я хочу ответить – что-то подходяще героическое. Но вместо этого шмыгаю носом, как сопливый первоклассник. Он улыбается и легонько толкает меня в плечо: – Лови фарт! Разворачивается и идёт к дому – оттуда хорошо видна Тропа, можно на целый километр держать её под обстрелом. А мы убегаем вдоль по улице. И прежде чем свернуть за угол, я успеваю оглянуться. Петрович – уже в окне третьего этажа. Замечает меня, машет рукой. И скрывается в глубине дома. Больше я его не видел. С каждым шагом от Тропы дымка становится гуще, тени глубже… В воздухе плавает резкий аромат фиолетовой плесени. Но пока её немного. Зато хватает чёртовой травы. Эта не пахнет, да ещё и растёт тут вперемежку с обычной – различаешь, только подойдя вплотную. Хорошо, что дальше начинается голое место. Плохо, что сразу становится ясно, куда исчезли растения. Из мутной пелены вырастает здание 42-й школы. Санька Деревянко там учился. Теперь не учится – торгует на рынке всякой ерундой. А школа стоит, целая, невредимая: с одной стороны – будто укрытая прозрачным, нетающим льдом, с другой – затянутая гигантским серым коконом. Несколько отверстий в коконе – как немигающие чёрные зрачки. Мы должны пройти мимо. Школу не обойдешь. Справа – всё в фиолетовой плесени. А левее – жёлтое облако окутывает развалины. И мы движемся прямо. Очень аккуратно. Бесшумно ступая по пыльному асфальту. Это сейчас главное – не потревожить… Я иду, затаив дыхание. Серый кокон уже близко. Я отчетливо вижу его неровную, бугристую поверхность. Какие-то мерзкие зеленоватые потёки – рядом с отверстиями… Нет, лучше туда не смотреть! Гляди под ноги, дурак. Вот, едва не споткнулся о кирпич! Хорошо, что толстый слой пыли гасит звук шагов. Тут всё ею покрыто – не только земля, но и машины, мёртвые детские качели… И нигде никаких следов – проходил ли тут вообще хоть кто-то, с тех пор как Сумерки убили город? Неужели мы первые? Или нет… Что это там угадывается в пыли? Лохмотья, оставшиеся от рюкзака? А рядом? Куски человеческого скелета? «Не поворачивай голову! Смотри перед собой. Главное – не потревожить!» Я строго следую этой директиве. И через пару шагов, будто на мину, наступаю на укрытую пылью раздавленную пластиковую бутылку. Звук кажется оглушительным! Отец резко оборачивается. Хватает меня за руку и ускоряет шаг, насколько позволяет его раненая нога. Холодный пот стекает у меня по шее. «Бум-бум-бум!» – бешено колотится сердце в груди. Но двор скоро закончится. Ещё немного, и мы скроемся вон за тем домом! Я отчаянно в это верю. И в этот миг грохот автоматной очереди раскалывает воздух. А спустя секунду – там, у Тропы – взрывается граната! Дребезжат уцелевшие стекла в пятиэтажке. Странный звук эхом долетает от 42-й школы. Серый кокон вздрагивает. Или мне кажется? Разглядеть не успеваю. Мы бросаемся к подъезду. Фиолетовая плесень бахромой свисает с козырька. Дверь открыта, но почти наполовину затянута смертельной дрянью. Лезть внутрь – глупо. Даже стоять рядом опасно! А отец накидывает капюшон своей «счастливой» куртки. И хрипло командует: – За мной! Он первым бросается под фиолетовую бахрому. Я проныриваю следом. От запаха плесени щиплет в носу, слезятся глаза… Мы взлетаем по ступеням. Отец на ходу срывает разъеденную куртку, швыряет её вниз. Фиолетовые побеги змеятся на лету, дожирая куртку. Хрустит под ногами скелет кошки. Второй этаж. Что-то происходит там, во дворе, – какие-то огни мелькают за грязными стеклами. И всё громче звук – будто к нам летит огромная муха! Ещё один этаж. Наконец-то открытая дверь квартиры! Её окна должны выходить на ту сторону! Мы проскальзываем внутрь. В коридоре – пыль, разбитая чашка на полу. В кухне на табурете сидит мертвец – серый, засушенный, как мумия. Нам не туда! Мы бежим в гостиную, к балконной двери. Рядом с ней – тоже тела. Сидят в креслах. Незряче таращатся в мёртвый экран телевизора. Отец проскакивает мимо, к балкону. Я бегу за ним. И всхлипываю от ужаса. |