Онлайн книга «Русские сумерки»
|
Путь свободен. Но я не тороплюсь. Кто знает, что там, наверху? Поднимаюсь и вслушиваюсь в дыхание ветра. В очередной раз пробиваю стекловидную корку. Под ней замечаю торчащий из глины камешек. На вид – невзрачный. Только чутьё срабатывает. Я выковыриваю камень до конца – он оказывается довольно крупным, замысловатой формы. И в ответ на моё прикосновение начинает слабо светиться. Артефакт. Правда, не могу определить какой… В другой раз я бы крепко подумал, прежде чем вообще брать его в руки. Но в моей ситуации любой пустяк может пригодиться. Да и форма камня кажется смутно знакомой… Я прячу его в карман. И выбираюсь из червото-чины. Внимательно озираюсь. Туман поредел, и обзор достаточно хороший. Медуз нет, и это понятно – выгорели. Но тут и без них было жарко! Пока мы валялись в дыре в отключке – на поверхности произошла реальная буря. Валяются неведомо откуда нанесённые груды мусора – какое-то тряпьё, сломанные ветки, драные одеяла – вероятно, из ближайших развалин. Поверх куска «Российской газеты» – половинка треснувшего табурета… А ещё – осколки стекла и гнутые куски арматуры, вонзившиеся в землю за пару шагов от меня. Это мы удачно сиганули… Вредно гулять, когда такое добро летает по воздуху! Хотя есть и положительный эффект. Вон там дымится голое почерневшее дерево – молния в него попала? Вокруг дерева – тёмная проплешина в траве. Она тянется до полосы плесени. И там, где её пересекает, образовался новый проход. За ним – ведущая на восток чистая улица. Кид говорил, до Портала – меньше километра. Весь вопрос – хочу я туда идти? Иллюзий не осталось. Никаких… Должен я и дальше помогать всякой сволочи? Тем, кому плевать на спасение людей? Кто и меня считает не более чем разменной пешкой? Идти, чтоб помочь им добыть информацию – такую ценную в тайной борьбе кланов. И бесполезную для Алёны и Жени, которых привезли сюда в автобусе с эмблемой-«надгробием» на боку… Ветер чуть утих. Накрапывал дождик. Но я его не замечал. Устало опустился на землю. Закрыл глаза. Против меня будут трое. Но, судя по недавней стычке Кида и Часовщика, эти двое – обычные двуногие уроды. Остаётся лишь Настя… Нечеловек. Против него и с автоматом – как с голыми руками… Что, кроме оружия? Шарики затмения… А ещё… Я достал из кармана артефакт, взвесил его в ладони и отряхнул от прилипшей глины. Повертел в руке. Точно! Я раньше видел такой же… Но где? Вздрогнул и повернул голову. Нет, не показалось. Негромкий шорох долетел из червоточины. Кто-то карабкался наверх. Я встал с земли, спрятал артефакт в карман. Через минуту из дыры вылезла Настя. Отряхнула штаны, двинулась ко мне. И пока она шла, я любовался её фигурой. Любовался лицом и волосами… Даже сейчас, перепачканная, в грязном мешковатом камуфляже, она смотрелась великолепно. И в ботинках с толстой ребристой подошвой ступала легко – будто принцесса Зоны… Какая несправедливость! Жуткая несправедливость, что это волшебное существо – часть силы, которая медленно убивает мою страну. Той силы, что когда-то безжалостно погубила моего отца… – Глеб, ты – молодец! – Спасибо, – выдавил я. И голос… тоже волшебный. – Ты – лучший! – Угу… – буркнул и отвернулся. А она коснулась моего плеча: – Но иногда ты – невыносимый. Такой, что хочется тебя убить… – Серьёзно? – Конечно! Упрямый, как баран! Но я готова терпеть… – Потому, что надо выполнить задание? Она прижалась ко мне и тихо сказала: – Потому, что я люблю тебя, дурачок! Мне захотелось ответить грубостью. Фантазии хватило на четыре слова: – А я тебя – нет. Дождик моросил над Пустырём. Ветер шелестел старыми газетами. А мы продолжали стоять рядом. Не двигались, пока голова Кида не показалась над червоточиной. Через секунду он бодро выпрыгнул на поверхность. Огляделся и сказал: – Ого! Без нас тут было весело… Какой-то неясный звук раздался рядом – из-под кучи мусора. Кид дёрнулся, снимая висевший за плечами карабин. Осторожно шагнул ближе, стволом поддел рваное покрывало. И ошеломлённо выдавил: – Мать твою! Я тоже подошёл к куче мусора… И вдруг понял, что это человек – покрытый грязью, присыпанный тряпьём. Но всё-таки узнаваемый. Бурый. – До сих пор жив… – вздохнул Кид. Да, хотя оказался внутри мощного капкана. Хотя плоть уже отваливалась от него кусками… Один глаз ещё видел. Я понял это, когда склонился над Бурым. Его почернелые губы шевельнулись. Но говорить он не мог. Только глухо простонал. Я вытащил из кармана трофейный пистолет с инкрустированной золотом рукоятью. Всю жизнь Бурый был сволочью. Из-за него гибли люди. А меня он яростно ненавидел… Но всё-таки последнюю милость он заслужил. Я прицелился ему в лоб и нажал спуск. – А ты – добрый! – усмехнулся Кид. И ткнул карабином в сумку Бурого: – Смотри-ка… чем-то набита! Я догадывался чем. И не удивился, когда Кид высыпал оттуда целый килограмм ведьминых глазок, если прикинуть – не меньше чем на сто тысяч баксов. Всё ясно. Бурый успел заглянуть на то поле. И, вероятно, именно по пути оттуда нарвался на медуз. Сто тысяч – такой оказалась цена его жизни… – Вау! – восхитился Кид. Снял свой рюкзачок и начал пихать туда артефакты – даже не отряхнув толком от прилипшей земли. – У покойника лучше не брать, – вздохнул я. – Плохая примета… – Ну и не бери, – отмахнулся Кид. – Плохо быть суеверным! Порылся ещё в сумке Бурого и достал оттуда пакетик с яркими шариками. Задумчиво взвесил в руке: – А вот это мне нравится меньше… Что там может не нравиться? Обычные конфеты – «Драже с арахисом». Как-то я покупал их Белке. |