Онлайн книга «Затворник»
|
– Странно видеть тебя здесь, – сказал я. – Сколько помню, ты не любил ходить в кино на заокеанскую муру. – Ну... Я теперь в заточении, – Костя неторопливо, но методично поглощал поп-корн, – добровольном, разумеется... Хотя бы иногда нужно выбираться. Не предметно, просто как факт. К тому же, я люблю эту историю, и актеры мне нравятся. Я обвел взглядом царство тинэйджеров. Похоже, мы с ним здесь в этот час были единственные мамонты. – Кино на сеанс до трех, да гамбургер в «Макдоналдсе», – сказал Костя. – Вот предел моих мечтаний. – Можно подумать, кто-то в этом виноват... кроме тебя, – не удержался я. Он пожал плечами. Передо мной стояло тихое, спокойное нечто с банкой поп-корна в руках, флегма, человек без эмоций. Интересно, где все? В книге? Да и пишет ли он ее по-прежнему? А может, уже закончил? – Нет, – сказал Костя, не глядя на меня. – Не закончил. Почему-то я не удивился. Костя смотрел фильм не отрываясь, весь погрузившись в действие, но меня не покидало ощущение: он пришел сюда за чем-то другим, не за фильмом, не за поп-корном, и уж точно не за «выбраться в люди». Чуть позже мне представилась возможность понять – за чем. Когда пошли титры, он повернулся ко мне: – Какая несправедливость! И почему они не подружатся? – Кто? – Бандерас и Зета-Джонс! Посмотри, какая пара! Оба испанцы, оба – красавцы... Ну, то, что она вышла замуж за старого озабоченного пердуна, хоть понятно: искала опору в ненадежном и лицемерном мире... А ему накой несвежая силиконовая кукла с выводком детей? Нет, по молодости она, возможно, была и ничего, милашка Мелли, но теперь-то? – Пойдем, дружище, – смеясь, сказал я. – Это жаль, но, полагаю, они разберутся без нас... Мы вышли из кинотеатра, и Костя, поворачиваясь спиной к ветру и кашляя, предложил: – Пройдемся? – Погода не способствует, – попытался воспротивиться я. – Атмосферное давление опять же... – Что? – Как что?! Выше нормы! Или ниже... – Жаль, – сказал он и светло улыбнулся. После этой улыбки я уже не мог не согласиться на его предложение. И мы пошли вниз по Тверскому бульвару, к Никитским воротам. Народу было мало: погода и вправду не способствовала, было холодно и ветрено. Собирался дождь. – Как ты, Костя? – спросил я. – Спрятался ото всех... Он зарылся носом в ворот свитера грубой вязки, своего любимого, связанного ему, кажется, на день рождения еще тверской тещей. – Нормально. У меня со мной мир. А спрятаться совсем ото всех я в любом случае не смогу, ты же знаешь. Меня навещают. Я время от времени взглядывал на него, ища безумие на лице, пытаясь уловить нервозность в голосе. Тщетно: самый обычный, совершенно здоровый человек, мой друг Костя. И не подумаешь, сколько всего произошло с ним за эти полтора года... А с другой стороны – что такого особенного случилось? Ну, потерял работу, не сумел быстро устроиться, эка невидаль... Ушла жена? Умер родственник? События все сплошь рядового, житейского порядка. Кроме книги, конечно. – Закончил роман? – спросил я нейтрально. – Почти, – сказал он. – Осталось две-три главы, собственно... Финал. – А что с финалом? – Сам не знаю. То есть предполагаю, что там будет, но он кажется мне в достаточной степени графоманским. Наверняка – не оригинальным. А допустить этого я не могу. Так что продолжаю обдумывать... – Но с Князевым ты решил окончательно? – Я усмехнулся. – И поднимется рука? Он не ответил. – Костя, мне не дает покоя вопрос... Как получилось, что ты вообще начал писать? Мало ли, кому что снится? Мне, например, самолеты – я же не иду в проектировщики или летчики! И для тебя писательство было всегда абсолютно чужим. Помню, какая мука – сочинения в школе... Он помолчал. – Стечение обстоятельств. Книга пришла ко мне, когда стала очень нужна. Я противопоставил ее окружающему миру, закрылся ею от всей этой мерзости, как щитом. Небесный папа всегда знает, что человеку необходимо... И потом: наверное, я ее заслужил. Я шел и думал о том, что ему приснилась вовсе не книга, выдуманное нечто, а кусок чужой жизни, которая течет неторопливо где-то рядом, параллельно с нами. А когда Костя стал ее описывать, будить, беспокоить, эта параллельная жизнь вдруг ворвалась к нам. Отвернув голову, Костя смотрел на удаляющуюся громаду МХАТа имени Горького. Сказал громко: – Может так случиться, Лекс, что заниматься публикацией книги придется тебе. Я остановился. Костя, словно не заметив этого, продолжал идти. – Это что, шутка такая?! – заорал я ему в спину, теряя самообладание. – А ты где будешь? На том свете? Не рановато? Спасибо, что не просишь меня дописать роман!.. – Он все шел и на ходу развел руками. – Тьфу ты, ч-черт!.. Я бегом догнал его и схватил за рукав куртеца, в который он облачился сегодня, – явно не по сезону. Он остановился и повернулся ко мне, глядя печально, словно став вдруг много ниже ростом. – Я, видишь ли, веду замкнутый образ жизни... Не уверен, что мне захочется его нарушить даже ради таких приятных хлопот... А ты отказываешься помочь? Он изменился, понял я в эту самую минуту, сильно изменился. Это все из-за Ольги... – Ольга, – спросил я, – совсем ушла? – Я не хочу об этом говорить, – как-то прозрачно ответил Костя. Я выпустил его рукав и снова, не удержавшись, спросил: – Не хочешь попробовать ее вернуть? У меня сложилось ощущение, что не только она нужна тебе, но и ты... Мы снова медленно двинулись вниз по бульвару. Начал накрапывать дождь. – Лекс, помоги мне. – Хорошо, – сказал я. – Возьму отпуск, станем ездить вместе по издательствам... Таратуту подключим... Он на днях звонил, передавал привет, справлялся, как продвигается работа... – Не вместе, – твердо сказал Егоров. Из-под ворота свитера голос его звучал немного невнятно. – Ты, Лекс. Ты. – Да хорошо! – воскликнул я, снова начиная раздражаться. – Только давай без мелодрам, без мыльных мексиканских страстей, ладно?! Костя, ты слышишь? Будь нормальным! Досталось тебе, понимаю... С кем не бывает... Опубликуют твой роман – все изменится! – Ни с кем, – сказал он. – Что? – Ни с кем не бывает. Устал я от тебя, избранник ты мой ненаглядный, подумал я и опять остановился. – Хватит, Костя!!! Все обыденно, несчастья твои – тьфу и растереть! Люди голодают, гибнут, калечатся на ровном месте – а ты?! Жив-здоров, с руками, с ногами, с головой... Между прочим, Сашка звонил, прилетает послезавтра, соскучился, хочет увидеться... |